Глава 9
× Сеффи
Сеффи, папу по телевизору показывают. Чтобы сообщить об этом, мама распахнула дверь в мою комнату.
Тоже мне событие! Мама, наверное, думает, что мне по-прежнему пять и я при виде папочки в телевизоре запрыгаю от восторга.
Сеффи!
Да, мама. Я уже смотрю.
Я нажала кнопку на пульте и включила ящик. Ради мира в семье я готова на все! И с первого раза попала на нужный канал. Повезло!
по меньшей мере заблуждаются. Вид у папы был не слишком-то довольный. Министр Пеланго еще очень молод и не отдает себе отчета, что перемены в нашем обществе должны быть медленными, постепенными
Еще медленнее и мы назад покатимся, вставил министр Пеланго.
От этого вид у папы стал еще более недовольный, а я улыбнулась.
Мы называем себя цивилизованной страной, однако в других странах ПЭС у нулей больше прав, продолжал Пеланго.
А во многих других странах значительно меньше, резко возразил папа.
Можно подумать, из этого следует, что наш образ действий идеален!
Если политика правящей партии не соответствует представлениям мистера Пеланго, вероятно, он поступит, как подобает благородному человеку, и подаст в отставку, процедил папа.
Не дождетесь! последовал немедленный ответ. В нашем правительстве многовато людей, живущих в прошлом. Мой долг вытащить их в настоящее, иначе ни у кого из нас не будет достойного будущего ни у Крестов, ни у нулей.
Мама вышла. Как только дверь за ней закрылась, щелкнув ручкой, я нажала кнопку на пульте, переключаясь на другой канал. Что смотреть, мне было все равно. Любой канал подойдет. Меня с детства пичкали политикой, политикой, политикой. И теперь она меня совершенно не интересовала ни в каком виде, ни под каким соусом. Неужели мама не в состоянии этого понять?
Глава 10
Каллум
В конце концов Камаль Хэдли перестал долдонить, и на экране появилась школа Хиткрофт. Естественно, в новостях решили не показывать, что полиция, которой полагалось нас охранять, подпустила толпу к нам и закрыла глаза на то, что нас пихали, дергали, били. Почему-то камера никак не могла оказаться в нужном месте, чтобы показать, что мой пиджак сзади был оплеван Крестами. Еще бы! На все это в новостях не было ни намека.
Нули, принятые в школу Хиткрофт, сегодня были встречены несколько враждебно, начала ведущая.
Несколько враждебно? Должно быть, второе имя этой корреспондентки было Эффи, сокращенно от Эвфемизм!
Возникли опасения, что нули-экстремисты могут воспользоваться напряженностью, поэтому к месту событий были стянуты силы полиции, продолжала диктор.
Джуд что-то пробормотал вполголоса, и я, честно говоря, его понимал. Даже мне было мерзко смотреть на все это, а я гораздо терпеливее брата. Линетт взяла меня за руку. Улыбнулась и я почувствовал, как злость стихает. Так могли только Линетт и Сеффи вмиг развеивать ярость, которая временами копилась у меня внутри и грозила вырваться наружу. Но иногда иногда я злился так, что самому становилось страшно.
На экране возникла сначала лежащая на земле Шанайя, а потом Сеффи, кричащая на толпу. Послышался закадровый голос репортера:
Важную роль в подавлении беспорядков сыграла Персефона Хэдли, дочь Камаля Хэдли
Пойду к себе. Мне много задали. Я вскочил на ноги.
Поздно. Я не успел выйти за дверь те слова прогремели из телевизора мне в спину. Я знал, чего ждать, что она скажет, и все равно вжал голову в плечи. И вышел, пока никто ничего не сказал мне, но знал, что вся семья смотрит мне вслед. Тщательно закрыв за собой дверь, я прислонился к ней спиной и глубоко вздохнул.
Сеффи
Все они одинаковы, услышал я презрительный голос Джуда. Кресты и нули никогда не смогут жить мирно, не то что дружить, а Каллум просто сам себя обманывает, если считает, что этой девчонке из Крестов не наплевать на него с высокой вишни. Стоит надавить, и она пошлет его куда подальше, да с такой скоростью, что он сгорит в атмосфере!
Мы с тобой это понимаем, а он нет, сказал папа к моему удивлению.
Ну, чем раньше он это усвоит, тем лучше, вздохнула мама.
Это ты возьмешь на себя задачу все ему рассказать? спросил папа. Я пас.
Никому из этих Крестов доверять нельзя, объявил Джуд.
Никто не возразил.
Кто-то должен открыть Каллуму глаза. Иначе ему будет плохо, продолжал Джуд.