По-моему Кажется, я заблудился.
Вы, должно быть, приезжий? спросила я.
Это самое забавное. В чужом городе я никогда не плутаю. Видимо, инстинкт самосохранения. Он широко улыбнулся и хихикнул. Но тут, в собственном
Я прислонилась к косяку. Улыбнулась и ничего не сказала. Я заметила, что розовый велосипед девчонки Делон валяется на газоне, где она его бросила, словно павший в бою.
Он снял шляпу. Я не слишком привыкла, чтобы такие мужчины, как он, снимали шляпу в моем присутствии. У него были золотистые волосы. Я спросила, какую улицу он ищет.
У нее испанское название. Может, надо притвориться, что я в Испании, тогда все наладится.
Я ответила, что тогда он, возможно, и не заблудился.
Это Норьега? спросил он.
Да, тихо ответила я.
Правда? Тогда у меня все неплохо. Я никогда здесь не бывал. Не знал, что люди живут так близко к океану. Словно приехал в прибрежный городок в Южной Америке.
Этот район называют Аутсайд-лэндс.
Аутсайд-лэндс, улыбнулся он. То, как он был одет и держал себя, показалось мне знакомым, но, возможно, дело было в легком южном акценте так далеко от дома. Лучше всего остального я запомнила то, как он смотрел прямо на меня все время, что со мной говорил. Я к такому не привыкла в нашем районе даже продавец сельтерской едва мог поднять на меня взгляд. А он смотрел в упор своими удивительными глазами, словно наконец нашел того, кто согласен его выслушать.
Кого вы ищете?
Он поставил на землю свои подарки и снял перчатки, затем достал блокнот, в котором аккуратным школьным почерком был записан номер. Тогда я заметила, что у него не хватает пальца. Левого мизинца. Но тогда это было сплошь и рядом, каждый солдатик что-то да оставил на войне.
Глядя в блокнот, он прочел вслух номер, который я знала наизусть. Он был написан краской на тротуаре, но закрыт машиной.
Холланд Кук, сказала я.
Да. Вы его знаете?
Я видела, как в доме через дорогу соседка Эдит выглянула из венецианского окна, окидывая единым взглядом все происходящее, чтобы было о чем судачить с подружками, стоя в клубах теплого крахмального запаха, поднимающегося от утюга. Урок музыки плыл в воздухе, спотыкаясь на каждой ноте. Из одного из десятка окон доносился звук телевизора, бормотавшего себе под нос: «история девушки и мужчины, который пытается установить ее личность, неожиданная развязка»
Я его жена.
К моему изумлению, он улыбнулся и протянул мне руку:
Тогда вы, должно быть, Перли.
Я спросила, не военный ли он.
Кто?
Военный. Выглядите как человек на службе.
Из-за одежды?
Из-за обуви, пожала плечами я.
Конечно. Нет, я не на службе, но я познакомился с вашим мужем на войне.
Первая пехотная?
Он выдавил болезненную улыбку и опустил руку, хотя и не отвел глаз от моего лица ни на миг.
Простите, что беспокою вас, сказал он. Похоже, у вас этим утром много дел.
Оказывается, у меня в руке все это время были ножницы. Я бросила их в карман платья. Я слышала, как Сыночек пробирается по коридору. Из-за шин на ногах казалось, что идет Железный Дровосек.
А это, должно быть, ваш сын, сказал мужчина.
Я сказала, что это он, и обернулась к Сыночку, который прятался за радиоприемником.
Сыночек, поздоровайся с дядей.
Привет. Меня зовут Базз Драмер.
Поздоровайся с мистером Драмером, сказала я, но Сыночек не издал ни звука. Обычно он разговорчивый.
Он красавец. Весь в маму.
Это меня озадачило. Конечно, Сыночек был красавец «весь как пряничек», шептала я ему каждое утро, но я считала, что он пошел в отца, что мужнины гены, как алхимические элементы, не могли смешаться с моими, невзрачными. Мне в голову не приходило, что глаза сына у Холланда не было таких медовых глаз, возможно, не просто дар судьбы, что они, например, мои.
Ох, он тот еще подарок, только и сказала я.
Должно быть, это нелегко.
Я понятия не имела, какого ответа он от меня ждет.
Не стоит мне вас задерживать, сказал он. Не могли бы вы передать это Холланду? Просто я знаю, что у него скоро день рождения.
Почти через месяц.
Ах да, точно, сказал он, качая головой. Плохо запоминаю даты. Все цифры слипаются. Помню только важное имена и лица.
Я сказала, что никто никогда не возражал против раннего подарка.
А там и ваш день рождения, да? спросил он с улыбкой.