При упоминании имени я вновь вспомнила тот велосипедный звонок.
Мы тебя любим, Перли, сказала ее сестра, застегивая пояс. Присматривай за нашим Холландом.
Я попросила Сыночка вылезти и попрощаться, но они зашикали на меня и сказали, что это неважно, все мальчики такие.
Прощай, дорогуша, сказали обе и расцеловали меня.
Спустя две минуты и два поцелуя мы остались одни. Спустя еще десять минут дверной звонок зазвенит или заворкует, скорее заворкует, как печальная голубка, наш пес Лайл взовьется в воздух, я открою дверь, и за ней будет стоять тот незнакомец:
Здравствуйте, мэм. Надеюсь, что вы мне поможете.
Слова самые обычные, но они всё изменят.
Но на краткий миг мир был спокоен и тих. От сына, сидящего под столом, я видела только ботинки, такие неподвижные, словно они были медными. Уверена, что там, внизу, было очень красиво. Пол, покрытый темно-коричневым мармолеумом, сиял, как замерзшая грязь, и потрескался в тех местах, где стояла мебель, и уже начал протираться возле кухонной раковины, где я простаивала бессчетные часы, пока не привезли посудомоечную машину (чудище), а сын смотрел на мои ноги в чулках со швом. Тогда я носила чулки с золотыми ромбиками на лодыжке и буквой П (означало Перли), и это все, что он видел, только золотые ромбики, что стало одним из немногих его детских воспоминаний обо мне.
Детские ботинки, левый больше правого. Подарок от его «обувного друга» из Монтаны. В «Марч оф даймс» очень постарались и нашли мальчика, больного полиомиелитом, чьи неодинаковые ноги были зеркальным отражением ног Сыночка. Каждый раз, покупая обувь, мы брали две пары, оставляли себе меньший левый и больший правый, а то, что осталось, отсылали в Монтану маленькому Джону Гарфилду. Мы всегда прилагали письмо, и мама Джона всегда на него отвечала, посылая ботинки, купленные ею для своего сына. Договоренность была четкой. Джон и Сыночек пробыли «обувными друзьями» до подросткового возраста, пока полностью не выздоровели. Доктора в призывной медкомиссии едва могли определить, что у них когда-то был паралич, и, как ни удивительно, признали обоих годными к службе. Война меняет стольких юношей. Мой сын сбежал в Канаду, а бедный патриот Джон, как мы потом узнали, пошел в армию и погиб во Вьетнаме, вдалеке от своих любимых Скалистых гор.
Из окна, выходящего на улицу, донесся кашель. Лайл запоздало вскочил на ноги и закивал, как заводная игрушка. Он приоткрыл свою безмолвную пасть с жалобным видом на это мохнатые попрошайки настоящие мастера, и я протянула руку и почесала ему уши.
Мы все сидели неподвижно, как статуи. Из окна была слышна нежная музыка: какой-то ребенок, начиная учиться на пианино, бренькал песенку Роджерса и Харта. Муха-поденка билась в оконное стекло, словно убаюкивала младенца. Затем наконец посудомойка застонала и выпустила в раковину серую воду.
Теперь он вылезет, подумала я.
И вот он вылез, мой мальчик: три фута ростом, одетый только в джинсы и махровую футболку с вышитыми словами УОЛТЕР УОЛТЕР УОЛТЕР подарок тетушек, любимая его футболка, хотя мы никогда не звали его Уолтером, всегда только Сыночком, смышленые глаза на смышленом лице, а язык черный от ягод, которые он ел, чудесное создание, посланное мне. Я все была готова для него сделать.
Дверной звонок зажужжал. Собака подпрыгнула на месте. Я сняла передник и пошла за Лайлом в коридор, откуда увидела, что круглое окно в двери частично загорожено мужской шляпой. Я оглянулась на сына и подмигнула ему. И еще раз помахала ему, а потом открыла дверь.
* * *Это был очень неожиданный визитер. У нас не бывало постоянных гостей и уж тем более так опрятно и элегантно одетых, сиявших от уложенных волос, видневшихся из-под шляпы, до остроносых туфель. Открыв дверь, я увидела, что он наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь, и стала разглядывать его слегка влажный от пота высокий лоб с двумя симметричными выпуклостями и изгибы шотландских скул, и, только когда он поднял голову в ответ на мое приветствие, я заметила горбинку на его носу. Прямо как у боксера она придавала ему вид человека, знакомого с опасностью не понаслышке. Глаза у него, однако, были очень спокойные и дружелюбные. Совершенно сапфировые.
Незнакомец поднял глаза и словно бы удивился, увидев меня, хотя и обрадовался. Улыбнулся и сказал, что надеется на мою помощь. Я ответила, что тоже надеюсь. У него в руках было два маленьких подарка.