Внезапно из двери, мимо которой я прохожу, появляется чья-то рука, хватает меня за плечо и увлекает за собой в кладовку.
Господи! выдыхаю я, чуть не падая на Родни, моего лучшего друга здесь, в «Сотбисе». Как и я, он начинал стажером. Однако, в отличие от меня, Родни продолжил свою карьеру не в отделе продаж. Теперь он проектирует и помогает создавать помещения, где произведения искусства выставляются перед началом торгов.
Это правда? спрашивает Родни. Ты упустила картину «Козодоев»?
Во-первых, это не картина «Козодоев». Она принадлежит Китоми Ито. А во-вторых, как, черт возьми, ты узнал об этом так быстро?!
Слухи, дорогуша, то, на чем держится вся наша индустрия, парирует Родни. Они распространяются по этим коридорам быстрее, чем грипп. Он секунду колеблется, а затем продолжает: Ну или, если хочешь, коронавирус.
И вовсе я не упустила, я делаю акцент на последнем слове, Тулуз-Лотрека. Китоми просто хочет, чтобы сначала все немного утряслось.
Родни складывает руки на груди:
Думаешь, это произойдет в ближайшее время? Между прочим, вчера мэр объявил чрезвычайное положение.
Финн сказал, что в городе всего девятнадцать случаев заражения.
Родни смотрит на меня так, словно я только что призналась, будто все еще верю в Санту: со смесью недоверия и жалости.
Я одолжу тебе один из своих рулонов туалетной бумаги, заверяет меня он.
И тут я замечаю за его спиной нанесенные на стену шесть различных оттенков золотой краски.
Какой тебе больше нравится? проследив за моим взглядом, интересуется Родни.
Я указываю на полоску краски посередине странной композиции.
Что, правда? прищурившись, уточняет он.
Подо что ты собираешься покрасить стены в золотой?
Под предаукционную выставку средневековых рукописей.
Тогда вот этот. Я киваю на полоску рядом с той, на которую указала чуть ранее. Они ничем не отличаются друг от друга. Сходишь со мной в «Святого Амвросия»? умоляю я.
Это кафе на верхнем этаже нашего здания, где подают сэндвич с прошутто и моцареллой, который может стереть из моей памяти выражение лица Евы.
Не могу. Сегодня у меня на ланч попкорн.
В комнате отдыха есть бесплатный попкорн и микроволновка, и в самые горячие деньки это и есть наш ланч.
Родни, мне конец, слышу я собственный голос.
Он берет меня за плечи, разворачивает кругом и подводит к зеркальной панели на противоположной стене, оставшейся от предыдущей выставки.
Что ты видишь? спрашивает он.
Я смотрю на свои волосы, которые всегда казались мне слишком рыжими, всматриваюсь в собственные голубые глаза со стальным отливом. Помада на губах стерлась. Цвет кожи вполне можно назвать по-зимнему призрачно-белым. На воротнике своей блузки я замечаю странное пятно.
Я вижу в отражении того, кто может навсегда распрощаться со своим повышением.
Забавно, говорит Родни, потому что я вижу того, кто завтра уезжает в отпуск и кому должно быть абсолютно насрать на Китоми Ито, Еву Сент-Клерк или «Сотбис». Подумай об экзотических коктейлях и тропическом рае, а также о том, чтобы поиграть в доктора со своим парнем
Настоящие врачи в подобные игры не играют
и понырять с аквалангом в компании ядовитых ящериц
Морских игуан.
Не важно. Родни сжимает мои плечи и встречается со мной взглядом в зеркале. Диана, когда через две недели ты вернешься, все уже забудут об этом и переключатся на очередной скандал. Он ухмыляется мне. А теперь иди и купи себе крем от загара с солнцезащитным фактором не меньше пятидесяти и вали отсюда.
Я смеюсь, а Родни тем временем берет валик с краской и начинает плавно закрашивать все золотые полосы тем оттенком, который я выбрала. Как-то раз он заметил, что стены аукционного дома покрывает целый фут краски, потому что их постоянно перекрашивают.
Закрывая за собой дверь, я задаюсь вопросом: какого цвета была комната изначально и помнит ли это хоть кто-нибудь вообще!
Чтобы добраться до Гастингса-на-Гудзоне, небольшой деревеньки к северу от Нью-Йорка, надо на вокзале Гранд-Сентрал сесть в пригородный поезд в направлении Метро-Север. Итак, во второй раз за сегодняшний день я направляюсь в мидтаун.
Однако теперь я решаю чуть подольше задержаться в главном вестибюле вокзала и располагаюсь прямо под кусочком неба, который расписывала вместе с отцом. Мой взгляд путешествует по перевернутой карте зодиакальных созвездий и веснушкам звезд, сияющих на сводчатом потолке. Запрокинув голову, я впиваюсь в него взглядом, пока голова не начинает кружиться, пока я почти не слышу вновь голос отца.