Пожалуйста, не убивайте меня! молю я. Ведь я не сделала вам ничего плохого!
Он выворачивает мое запястье, и я впервые ощущаю жжение на кончиках пальцев там, где они соприкоснулись с кожурой яблока. Я перевожу взгляд на свою руку и вижу, что мои пальцы покрылись волдырями и покраснели.
Слишком поздно, говорит незнакомец на безупречном английском. Ты сделала плохо самой себе.
Глава 2Я вскакиваю на ноги и прижимаю больную руку к груди второй рукой, пытаясь унять пульсирующую боль в кончиках пальцев.
К ним нельзя даже прикасаться, настолько они ядовиты, поясняет мужчина. Эти плоды похожи на яблоки.
Я не знала, отвечаю я.
А следовало бы, бормочет он. Здесь повсюду висят таблички.
Ядовитые яблоки, прямо как в сказке. Только вот мой принц застрял в больнице в Нью-Йорке, а злая колдунья шестифутовый галапагосец, плохо контролирующий свой гнев. Я смотрю на черепах, все еще блаженно пирующих злосчастными яблоками. Незнакомец смотрит в ту же сторону, что и я.
Ты не черепаха, резюмирует он, будто точно знает, о чем я думаю.
Жар в пальцах становится невыносимым.
Насколько они ядовиты? Я начинаю паниковать.
Мне нужно срочно ехать в больницу?
Есть ли вообще здесь больница?
Он берет меня за руку и пристально разглядывает пострадавшие пальцы. У него темные волосы и темные глаза, на нем беговые шорты и потная майка.
И ожог, и волдыри скоро пройдут. Если нужно, сделай холодный компресс, говорит он, а затем переводит взгляд на мою грудь; я выдергиваю свои пальцы и прикрываю грудь обеими руками. Где ты ее взяла?
Взяла что?
Эту футболку.
Одолжила у кое-кого, отвечаю я. Мой багаж потеряли.
Незнакомец хмурит брови, и его лоб прорезают более глубокие морщины.
Ах, ты приехала сюда отдохнуть. Ну конечно, произносит он так, словно своим визитом на Исабелу я нанесла ему личное оскорбление; в стране, основным источником дохода которой является туризм, подобное поведение сложно назвать теплым приемом. Не хочется тебя расстраивать, но на острове объявлен двухнедельный карантин, и все закрыто, включая это место.
Но ты-то здесь, резонно замечаю я.
Я здесь живу и просто возвращался к себе домой. И тебе бы тоже не мешало вернуться домой. Или ты не слышала о пандемии?
Его слова задевают меня за живое.
Вообще-то, я слышала о пандемии, да. Мой парень делает все возможное, чтобы победить вирус. Он находится на передовой линии фронта, если хочешь знать.
Ага, а ты решила привезти вирус к нам.
Как будто я Тифозная Мэри. Как будто я намеренно пытаюсь причинить людям вред, а не скрыться от опасности.
Maldita turista[19], бормочет незнакомец, которую совершенно не волнуют последствия, лишь бы ничто не мешало ей хорошо провести время.
Я широко распахиваю глаза. Может, он и спас меня от ядовитого яблока, но быть засранцем при этом не перестал.
Вообще-то, у меня нет ковида. Но знаешь, просто на всякий случай, мы можем соблюсти социальную дистанцию прямо сейчас, разойдясь по разным концам острова.
Я разворачиваюсь и ухожу. Боль в моей несчастной, покрытой волдырями руке, беспомощно повисшей вдоль тела, продолжает пульсировать. Я не оглядываюсь назад, чтобы проверить, смотрит он мне вслед или бредет к себе домой. Я не сбавляю шага, пока не оказываюсь у входа в Центр разведения гигантских черепах. Рядом с вывеской, на которую я обратила внимание в самом начале, я замечаю еще одну табличку с яблоком, перечеркнутым красным. «СUIDADO! LOS MANZANILLOS SON NATIVOS DE LAS GALAPAGOS. SOLAMENTE LAS TORTUGAS GIGANTES SON CAPACES DE DIGERIR ESTAS MANZANITAS VENENOSAS». И рядом на хорошем английском: «ОСТОРОЖНО! МАНЦИНЕЛЛОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ, ПРОИЗРАСТАЮЩИЕ НА ГАЛАПАГОССКИХ ОСТРОВАХ, КРАЙНЕ ЯДОВИТЫ. ТОЛЬКО ГИГАНТСКИЕ ЧЕРЕПАХИ СПОСОБНЫ ПЕРЕВАРИВАТЬ ИХ ПЛОДЫ».
Я слышу приглушенное фырканье и, подняв глаза, вижу, что новый знакомый стоит в десяти футах от меня, скрестив руки на груди. Затем он поворачивается и уходит куда-то вглубь острова. Я провожаю его взглядом, пока темнота не поглощает мужчину целиком.
К тому времени, как я возвращаюсь в свою квартиру, на острове уже ночь. В отличие от большого города, где то тут, то там светится рекламный щит или витрина магазина, здесь царит полная, всеобъемлющая темнота. Я ориентируюсь по лунному свету, который отражается в океане, как пущенный по воде камешек. Добравшись наконец до небольшого пляжа перед моей квартирой, я снимаю кроссовки и захожу по щиколотку в воду, чтобы охладить обожженные пальцы в прибое. У меня урчит в животе.