Товарищ капитан, гражданина Груздева привезли. Можно войти? обратился он к Жеглову.
Да собственно, Груздев и так уже вошел. Он стоял в дверях, уцепившись за косяк, и я почему-то в первый момент смотрел не на его лицо, а именно на эту судорожно сжатую, белую, словно налившуюся гипсом, руку. Каждый сустав выступил на ней желтоватым пятном, и располосовали ее синие полоски вен, и в этой руке жил такой ужасный испуг, в недвижимости ее было такое волнение, что я никак не мог оторваться от нее и взглянуть Груздеву в глаза и очнулся, только услышав его голос:
Что это такое?..
Все молчали, потому что вопрос не требовал ответа. С криком бросилась к нему на грудь Надя, увидев в нем единственного здесь близкого человека, с которым можно разделить и немного утишить боль потери.
Груздев отцепил руку от двери, он словно отлеплял каждый палец по отдельности, и все движения его походили на замедленное кино, а рука совершила в воздухе плавный круг, слепо нащупала голову Нади и бесчувственно, вяло стала гладить ее, а сухие обветренные губы шептали еле слышно:
Вот Наденька какое несчастье случилось
Не отрываясь, смотрел он на Ларису, и нам, конечно, было неведомо, о чем он думает о том, как они встретились, или как последний раз расстались, или как она впервые вошла в этот дом, или как случилось, что она лежит здесь наполовину голая, на полу, с простреленной головой, и дом полон чужих людей, которые хозяйски распоряжаются, а он приходит сюда опоздавшим зрителем, когда занавес уже поднят и страшная запутанная пьеса идет полным ходом. На его костистом некрасивом лице было разлито огромное испуганное удивление, но с каждой минутой недоумение исчезало, как влага с горячего асфальта, пока не запекся на лице неровными красными пятнами страх, только страх
С того момента, как Груздев вошел, Жеглов не сводил с него пристального взгляда своих выпуклых цепких глаз, и Груздев, видимо, в конце концов почувствовал этот взгляд, беспокойно повертел головой, посмотрел на Жеглова и спросил:
Что вы на меня так смотрите?
Жеглов пожал плечами:
Странный вопрос Обыкновенно смотрю.
Не-ет, вы на меня так смотрите, будто подозреваете Груздев покачал головой.
Знаете что, гражданин, давайте не будем отвлекаться, сказал Жеглов, и по тону его, по оттопырившейся нижней губе я понял, что он рассердился. Скажите мне лучше, когда вы с потерпевшей последний раз виделись?
Дней десять назад.
Где?
Здесь.
С какой целью?
Мы размениваем квартиру я привез Ларисе планы нескольких вариантов
Груздев говорил медленно, еле разлепляя сухие губы, и я не мог понять: он что, раздумывает так долго над ответами или все еще опомниться не может?
К разговору подключился Панков:
Вы кого-нибудь подозреваете?
Груздев вскинул на него недобрый взгляд:
Чтобы подозревать, надо иметь основания. У меня таких оснований нет. Он сказал это раздельно, веско, и в голосе его скрипнула жесть неприязни.
Это конечно, простецки улыбнулся Панков. Но, возможно, есть человек, к которому стоит повнимательней присмотреться, вы как думаете?
Таких людей вокруг Ларисы последнее время вилось предостаточно, сказал Груздев зло, помолчал, тяжело вздохнул. Я ее предупреждал, что вся эта жизнь вокруг Мельпомены добром не кончится
Вы имеете в виду ее театральное окружение уточнил Жеглов и как бы мимоходом спросил: У вас сейчас как с жилплощадью, нормально?
Ненормально! отрезал Груздев и с вызовом добавил: Но к делу это отношения не имеет
Он вытащил из кармана пальто носовой платок и вытер вспотевший лоб.
Как знать, как знать, неожиданно тонким голосом сказал Жеглов и достал из планшета записку, повертел ее в руках и спрятал обратно. У вас оружие имеется?
Я мог бы поклясться, что при этом неожиданном вопросе Груздев вздрогнул! Взволновался-то он наверняка, потому что снова полез за носовым платком, и я впервые увидел, что до синевы бледный человек может одновременно покрываться испариной.
Нет сказал Груздев медленно и протяжно. Не может быть Я как-то не подумал
О чем не подумали? спросил Жеглов спокойно.
Я совсем забыл о нем
Ну-ну поторопил Груздева Панков.
Неужели это из него?.. У меня был наградной пистолет Груздев говорил невнятно и с трудом, будто у него сразу и губы, и язык онемели. Я совсем забыл о нем