Лексу ничего не оставалось, кроме как подобрать с пола упавшую туда челюсть.
Как вы Это же гениально!
А вы думаете, почему именно я в Программе занимаю должность штатного гения? улыбнулся довольный Тайвин.
Купол тут же окружили Саша, Нил и Кевин, и на порядком измученных лицах начали расцветать улыбки первого предвкушения победы.
А вы скромностью не страдаете, заметил Лекс.
Конечно, подтвердил штатный гений. И вам не советую. Я нахожу, что есть что-то двуличное в том, чтобы говорить всем о том, какой я бездарь, а потом слушать комплименты и уверения в обратном. Вымогательство сочувствия последняя вещь, которую может позволить себе ученый нашего с вами уровня.
Пожалуй, вы правы.
Кстати, вы, помнится, спрашивали, почему именно вас я позвал в Программу. Потому и позвал, за надсистемность мышления. Благодарю за идею, за команду и за работу.
Команда ошеломленно молчала, а Лекс смог только выразительно моргнуть. Другой ответ штатный гений вряд ли бы принял.
5
Работа закипела с новой силой и энтузиазмом, и Лекс, изнемогая от тяжести и количества идей, заваливал коллег все большим количеством расчетов и задач, становясь похожим одновременно и на старого требовательного и сухого себя в приступе лихорадочной одержимости идеей заставить нанит работать по принципу клетки, и на штатного гения, про которого никто не мог до сих пор сказать точно, умеет он проявлять сочувствие к сотрудникам или нет. Тем ценнее оказалась для дела та короткая похвала.
Но силы после короткого всплеска неуклонно таяли, без физика работа заходила в тупик, Тайвин больше на контакт практически не шел, хотя работал, как подозревал Лекс, в параллельном направлении и ничуть не меньше, а то и в несколько раз больше, чем они все. И в один прекрасный день, когда Кевин попросил отгул, эпигенетик сорвался:
Какой отгул, Кевин, работы выше крыши!
У меня бабушка скончалась, тихо пояснил ксенозоолог. Я бы не стал по более мелким поводам
Да хоть дедушка! огорченный переносом сроков, Лекс и не заметил, как исказилось от его слов лицо ученого.
Как вы можете так говорить! Я понимаю, этот ваш штатный гений, у гениев в принципе что с людьми, что с эмоциями криво выходит, но вы-то! Саша возмущенно вступилась за коллегу и задохнулась, не в силах найти подходящие слова.
За ее спиной раздалось спокойное и чуть насмешливое:
Это я называю «комплименты в стиле Александры». Вы определитесь, чего сейчас хотели достичь: пристыдить своего практически тезку или меня унизить. Александр Николаевич, по-вашему, плохой ученый или эмоциональный калека вроде меня?
Я Не Саша растерянно обернулась на совершенно не к месту возникшего руководителя научного отдела Программы. Глубоко вдохнув, она справилась с собой и от души нахамила, мысленно махнув рукой, будь что будет: Конечно, нет. Александр Николаевич прекрасный ученый и душевный человек. Просто забыл на секунду, что люди это не польза плюс формулы, а вы, мне кажется, и не знали никогда! Я надеюсь, найдется когда-нибудь тот, кто вам расскажет, что такое быть человеком.
К ее удивлению, Тайвин не стал моментально ее увольнять, отчитывать или сердиться, только изобразил подобие улыбки и ответил:
Благодарствую, мне уже довелось однажды побывать в пределах эмоциональной нормальности как вы ее понимаете, больше не хочется. Впредь я постараюсь подобного рода ошибок избегать.
Каких? поинтересовался ошеломленный Лекс, сначала смущенный отповедью Саши, затем застигнутый врасплох ее перепалкой со штатным гением.
Верить людям. И тем более в людей, невозмутимо пояснил Тайвин, развернулся и ушел, раздав через плечо всем сестрам по серьгам: Кевин, напишите заявление на краткосрочный отпуск с открытой датой. Александр Николаевич, сделайте перерыв, а то вы так себя загоните, а вы мне еще нужны. Нил, вы, я вижу, вполне работоспособны, побудьте пока заменителем всех. Александра, даю три дня отгулов. Призовите к порядку ваше чрезмерное человеколюбие.
Вот тебе и неприступная крепость без души и сердца, подумалось исследователям. Пока мужчины переваривали ценные указания, Саша вспыхнула, но сдержала порыв кинуться вслед и закатить хорошую такую пощечину язвительному ученому. Она обернулась к Лексу и коллегам и с бессильной злостью поинтересовалась:
Как вы с ним работаете? Он же невозможный!