По струнам бегала рука, И пела лютня, как всегда,
Струилась времени река,
Ты шёл по ней с пером в руках.
Хорошо поёшь, голос незнакомца прозвучал громогласно среди образовавшейся тишины.
Все заслушались песней. Но, спустя мгновение, посыпались восторженные аплодисменты.
Кёррин изобразил скромный поклон и глотнул вина.
Называйте меня Рэйс, представился, наконец, собеседник. Я младший из Ветров. А ты, должно быть, кого-то ищешь в наших краях?
Молодой бард сделал ещё пару больших глотков вина.
Да, ищу, грустно отозвался он, Я ищу свою ясноглазую птицу, сокола.
Рэйс взмахнул широким рукавом:
Ступай через перевал, там будет город. Возможно, в нём найдёшь ты ответ Удачи. И попутного тебе ветра, Кёррин Ле Фьисс!
С первыми лучами солнца юноша отправился в путь по горной тропе. К полудню он пересёк перевал, а к вечеру достиг главных городских ворот Хитсильдора. Он был здесь когда-то, точнее, ещё не был, ведь это прошлое.
Бард прошёл по рыночной площади. Торговцы уже сворачивали свой товар. Почти в самом конце последнего ряда, где торговали всякой живностью, он заметил человека, который как раз продавал каким-то двум солдатам четырёх соколов. Кёррин поспешил к ним.
Простите, окликнул он уже уходящих стражников.
Те двое остановились в ожидании вопроса.
Зачем вам эти птицы? спросил молодой приличный незнакомец с лютней за спиной.
Приказ госпожи! грубо ответил тот, что был повыше.
Велено начать подготовку к соколиной охоте, пояснил второй.
Ле Фьисс неловко потрепал своего коня по холке, которого всё это время вёл за собой, и поинтересовался:
А позвольте узнать, кто ваша госпожа?
Второй солдат глупо улыбнулся:
Идёмте за нами, и сами всё узнаете! К тому же, если Вы бард, сир, то развеете скуку наших Величайших господ сегодня за ужином.
Я согласен! парень заинтриговано подёрнул бровью и последовал за солдатами.
Старинное поместье, в котором жили эти господа, так и называлось Дворец Сокола. Его также вполне можно было назвать охотничьим поместьем. Здесь жили охотники. Это сразу было заметно по чучелам животных, по оленьим рогам, по шкуркам, развешанным там и сям.
В доме его встретил седовласый мужчина, разодетый в бархат и драгоценности. Он-то и был отцом той самой девушки, отцом Сан де Мор. Но тогда, в прошлом, они ещё не были знакомы, и не известно, чем всё это могло закончиться, могла ли Сан умереть на этот раз, или эта встреча была для неё спасением?
За ужином Кёррин не мог отвести взгляд от девушки в шёлковом голубом платье, ворот которого украшал коричневый стоячий воротник, переходящий в шнуровку на груди. Рукава тоже были коричневыми. Они сужались к локтю и ниже расклешались, оставляя маленькие петельки без шнуровки. Всё её одеяние было расшито золотой нитью и украшено мерцанием множества рубинов. А её глаза Её губы О, Боги! Это была она! Но он не знал даже, с чего начать разговор, ведь она не знала его. Бард не мог позволить себе Он боялся Боялся разрушить вновь столь хрупкую и самую заветную мечту. Он бы, наверное, так и продолжал глупо молчать, если б хозяин поместья не попросил его спеть.
Парень взял лютню и начал было петь, но тут вдруг голос его надломился, и рука, жёстко ударив по струнам, невольно повисла на грифе. Он не мог играть эту песню, она принадлежала будущему, или тому, чего не будет никогда
Почему Вы перестали петь? тихо спросила девушка.
Ле Фьисс промолчал.
А давайте, я буду петь, если никто не против, разумеется А Вы подыграете мне? предложила Сан.
Хорошо, как пожелаете, ясноокая леди, и пальцы барда уже застыли в ожидании, чтобы в нужный момент упасть на аккорд.
Госпожа просушила горло красным полусладким вином и запела:
Издалека приходит грусть,
Мне ветер сказку напоёт,
И потревожит сердце пусть,
Пусть это не пройдёт.
Хочу почувствовать я боль,
Хочу почувствовать любовь,
Хочу сыграть иную роль,
Где льётся в моих венах кровь.
Позволь мне быть с тобою рядом,
Пусть повенчает нас луна,
Лишь краткий миг,
Я буду рада,
Глоток пленительного сна.
Хоть я привыкла лишь играть,