Я протягиваю ему недокуренную сигарету:
На здоровье.
Он с благоговением принимает дар, затягивается с блаженным видом, откидываясь на спинку кресла.
Где-то по соседству группка детишек ходит от двери к двери, распевая гимны, бледные звёзды смотрят на нас с полупрозрачного ночного неба. На второй затяжке Трой наконец-то впадает в состояние безмятежного покоя, что случается крайне редко. Он тянется к столику, готовый затушить сигарету в пепельнице, но я его останавливаю:
Да ладно, праздник же. В следующем году бросишь.
Никому не скажешь? просит он с надеждой в голосе.
Не скажу, не парься.
Трой откидывается обратно в кресло и делает третью затяжку с таким видом, будто это не обычное курево, а некая забористая травка.
О боже. Лучший день в жизни.
У Троя порой случаются хорошие идеи. А иногда случаются идеи гениальные. Возможно, в этот раз он бы со мной не согласился. В тот день мы оба решаем, что было бы здорово сделать приятный сюрприз для миссис Дарси, чьему преподавательскому и кулинарному мастерству мы обязаны своим чудесным рождественским ужином. Может, идея дурацкая, но всё равно хорошая. Спать мы так и не легли, Трой лично возился с плакатом до самого утра под моим руководством: буквы вышли стройные, крупные, красочные, и так издалека видать, а в обрамлении из гирлянд и мишуры и вовсе вывеска похлеще неоновой.
Ты хоть что-нибудь не умеешь? удивляюсь я, разглядывая живописные буквы, а он подмигивает.
Давай в машину, я поведу.
На улицах пустым-пусто, будто конец света настал внезапно. Все ещё лениво полёживают дома, а мы такие герои. Пять минут езды до места назначения.
Лучшие вкусняшки в городе и стране! читает Трой по слогам, заботливо разложив наши труды на капоте. Ничего лучшего не придумали.
Никакую букву не пропустил? я тащу стремянку с заднего сиденья, а ему уже неймётся.
Дай, дай я, я ровно повешу!
Мне разве жалко?
Ты только держи меня.
Он хватает плакат под мышку, взлетает по жёрдочкам с ловкостью юного лемура, возится у меня над головой, напевает что-то, пока я держу.
Ты там на меня не роняй запчасти, отмахиваюсь я от спадающей сверху гирлянды.
Я и не замечаю сразу, что мы здесь не одни.
Ого, да тут всё серьёзно.
Мы оба оборачиваемся на незнакомый женский голос, на меня сыплются куски мишуры.
С Рождеством! первым находится Трой, размахивая скотчем.
Она с опаской поглядывает на шаткий плакат и субтильную дверь с надписью «закрыто».
А вы тут что, ребята, делаете?
Я вот стремянку держу, честно колюсь я, а сам улыбаюсь как дурак, уж больно она славная. Вы лучше приходите, когда открыто будет. А то сегодня Рождество всё же, выходной.
Она снова смотрит на вывеску, на дверь, на нас с Троем, но не уходит, слава богу, не уходит, потому что я пока не могу придумать ничего умного, чтобы её задержать.
Вы тут работаете? интересуется она наконец.
Мы? Да нет, я сюда на занятия хожу, делюсь я. А он так просто
Я потом ем, подсказывает Трой, хлопая свободной ладонью по оленю на свитере.
Точно, он потом ест, проглот этот, киваю я и быстро спрашиваю, раз такой смелый стал. А вас сюда как занесло в праздник?
Пришла взглянуть на свой подарок, она с шутливой досадой морщит нос, доставая из кармана нечто похожее на абонемент. Несложно догадаться, что подарок ей пришёлся не по душе.
Я сочувственно поджимаю губы:
Ну хоть не уголь в носок.
Даже и не знаю, что хуже.
Да ладно! Давайте, знаете что. Давайте мы сделаем так, чтобы подарок вас не разочаровал. Давайте пойдём найдём рабочую омелу в смысле кофейню
Трой хохочет у меня над головой, да мне и самому как-то сильно весело.
Хотя, знаете, можно и омелу.
Не знаю даже, она качает головой с раззадоренным видом. Вы так усердно стремянку держите, неловко вас отрывать.
А, да чёрт с ней, со стремянкой, я отпускаю руки.
Пр-р-р-редатель! верещит Трой мультяшным голосом, засыпая меня остатками конфетти.
Снова смеётся, звонко так, но не противно по-девчачьи, а по-настоящему.
Вы лучше держите своего проглота, а то упадёт ещё.
Ничего, упадёт поймаю, успокаиваю я, а она улыбается уже как-то по-другому: тепло так, солнечно.