Советский человек
Из школы является внук.
С улыбкой его встречаю.
Скажи, говорит он мне вдруг,
СОВОК ты?.. Что означает?
Я и не такое слыхал.
Немало слыхал вопросов.
Ведь нынче кто жизнь не видал,
На прошлое смотрит косо.
Придумали слово лгуны,
Кто землю свою не любит.
«Совки» же Отчизны сыны,
Советские НАШИ люди!
И чтобы Отчизна цвела
Под зноем судьбы, под снегом,
Вершил большие дела,
Кто звался, внук, Человеком.
И радостен был ему ТРУД,
Успех трудовой собрата.
Когда ж стал главенствовать плут
Не стал рвачом вороватым.
Ни гор золотых, ни дворцов
Не нужно!.. Росли бы дети!
Любили бы мам и отцов!
Таких вот сыщи на свете.
А как они были дружны,
Советские люди! Диво!
В любом уголке страны
Был каждый с судьбой счастливой.
Мужчины, храня рубежи
Великой родной державы,
Хотели Отчизне служить,
Не требуя благ и славы.
Высокая, тихая честь
Советским быть человеком.
И в этом судьба наша есть.
Запомни, внучок, навеки.
И, выслушав речь мою, внук
Я это, клянусь, не забуду
Сказал, улыбаясь мне, вдруг:
СОВЕТСКИМ, дедушка, буду!
Ненародный поэт
Всем «ненародным» поэтам России,
пишущим для народов страны
Завершался творческий мой вечер.
Я стихи последние прочёл
И уже хотел закончить встречу,
Но одной детали не учёл
Той, что поэтические речи
Могут дать к дискуссии толчок
И парнишка, дерзкий и свободный,
Вдруг спросил: «А вы поэт народный?»
Я всегда был быстрым на ответ
И в карман за шутками не лазил.
Ну, а тут как будто кто-то сглазил
Не могу сказать ни «да», ни «нет».
Тут любой затылок свой почешет:
Если не народный я то чей же,
Чей же я тогда, друзья, поэт?..
Я лишь рот открыл, чтобы ответить,
Что меня пока ещё отметить
Этим званьем не успели, но
Мужичок, невзрачный и немодный,
Закричал: «Да как же не народный,
Если бьётся за народ давно?!»
«Ну и что, что за народ он бьётся?
Что народ? Он только посмеётся,
А вот званьем наделяет власть!»
Так ему ответила сердито
Дама респектабельного вида,
Этот спор подхватывая всласть.
«Это правда! кто-то ей поддакнул.
Власть не всяким делает подарки,
А лишь тем, кто за неё горой!»
«Верно! Верно! зал ответил дружно.
Власти любят тех, кого им нужно,
А не тех, кто их хулит порой».
«Ну какая польза от сатиры?
Ведь сатирой не закроешь дыры,
Что сквозят в бюджете городском.
Хоть и служит наш поэт народу,
Но он власти не напишет оду.
Что ж и ей-то помнить о таком?»
«У него в стихах ни поздравлений,
Ни похвал, ни громких прославлений
Тех, кто нам указывает путь.
А без од и посвящений пышных
Даже самых званий никудышных
Не получишь, хоть Гомером будь!»
«Коль писатель званий не имеет
То писать, как надо, не умеет
И, выходит, виноват он сам,
Что полжизни не тому учился.
Потому такой и получился
Ни властям не мил, ни небесам!»
«Коль его борьба за правду гложет,
То другим он стать уже не сможет,
И ему народным не бывать!
Тут не надо мировых признаний,
Мой земляк собрал уже сто званий
Просто знал, кому и что давать»
Напоследок, улыбаясь мило,
Одна дама нежно попросила,
Сунув в руки мне огромный лист:
«Мой знакомый вымечтал решенье
О «народном» подавать прошенье.
Я скажу, он славный куплетист!
Мне неловко, что просить вас смею,
Но скрепите подписью своею
Вы письмо, что мы пошлём сейчас
В комитет по присвоенью званий»
Я вздохнул: «Ну что поделать с вами?..»
И внезапно в зале свет погас.
И в дрожащем зыбком полусвете
Рядом с ней на сцене я заметил
Пушкина, Тукая, Акмуллу
И других поэтов благородных,
Что пришли за званием «народных»
Сквозь веков седую полумглу.
О, Аллах! Я чуть не задохнулся.
Но пришёл в себя и оглянулся
Никого Всё лишь минутный бред.
Вот народ толпится возле сцены.
Вот белеют в полумраке стены
Ну, а вот опять включили свет.
И, светлея и душой, и ликом,
Понял я, что истинно великим
В этих званьях наших проку нет.
И, как ветер утренний, свободный,
Я поставил подпись:
«НЕНАРОДНЫЙ,
ДЛЯ НАРОДА ПИШУЩИЙ ПОЭТ».