Все трое Илон, Айрис и Мел стояли, как вкопанные, уставившись на Айки. Их мир и планы только что кардинально изменились, им нужно было решать, что делать дальше. Для Айки же все происходящее было настолько невероятным, что он был уверен, что спит и видит сон. Скоро он проснется, увидит Зерно и все будет по-прежнему.
Глава четвертая
ЭТО БЫЛ НЕ СОН
Зерно стоял у окна, лучи полуденного солнца касались его идеальных локонов, превращая их в янтарные слитки. Айки открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Он любил солнце и никогда не закрывал окон со стороны двора, но сейчас свет был ему некомфортен. Прежде чем окликнуть Зерно, Айки воспроизвел в голове картины прошлой ночи, стараясь по-прежнему убедить себя, что это был сон.
Зерно, кажется уже поздно? Я сегодня долго сплю.
Неудивительно, Айки. голос Зерно был, как всегда ровный, ночные путешествия не способствуют ночному отдыху.
Так, значит, все события происходили наяву. Но откуда Зерно об этом известно? И что именно он знает?
Айки вспомнил, как сел в роботолет и вернулся на поверхность, на первый этаж башни. Потрясенный увиденным, он в состоянии полузабытья добрался до дома, свалился на постель и спал до текущего момента.
Я видел, как ты возвратился в дом поздно ночью. Айки, где ты был? Помнишь, я вчера говорил тебе быть осторожным?
Получается Зерно не знает всего, что вчера случилось? Или это какая-то игра, которую роботы ведут против Айки? А, что, если вчерашняя компания Айки это все-таки роботы, а Зерно их соучастник? Айки застонал от бессилия. В мире не было ничего и никого, кому он мог бы доверять или не доверять. Зерно всегда был с ним, и, если не верить Зерно, то кому тогда? Айки решил не выяснять ничего, а вести себя так, как ему комфортно, так, как подсказывает ему сердце. Илон вчера сказал, чтобы Айки ничего не рассказывал о них Зерно. Даже если это игра, и все участники в сговоре, он принимает ее условия. Он не будет додумывать что-то, а поступит так, как считает правильным. Он не будет говорить Зерно про тех, кого вчера встретил в подвале башни и не будет ни в чем подозревать своего друга именно так он его воспринимал Зерно.
Я гулял, Зерно, спокойно ответил Айки, плавал в океане. Он так прекрасен, особенно в свете Луны. Видел медуз, настоящих. Это было фантастически приятно и красиво.
Ты рискуешь, Айки. Как ты этого не понимаешь? Большинство роботов находятся в лаборатории после захода солнца, но иногда выходят и ночью. Как, например, я сегодня.
Действительно. А зачем ты сегодня вышел, Зерно?
Ты был вчера не такой, как всегда. Я решил тебя проверить. К тому же Луна, когда полная, тоже дает нам энергию, почти так же, как Солнце. Тебя вчера могли увидеть и другие квазиботы, но я об этом не знаю.
Почему ты мне не говорил про Луну, Зерно? Айки решил сохранить до конца историю о встрече с командой Илона. Он старался переменить тему, хотя и чувствовал себя немного предателем Зерно.
Не думал, что в этом есть необходимость. Я считал, ты выполняешь мои указания. Но ошибся. Все-таки ты человек, а не робот, Айки.
Ты думаешь, что единственный человек здесь, Зерно? И других тут нет? любопытство брало над Айки верх, и он забыл об осторожности.
Конечно, Айки, я же всегда говорю тебе об этом.
Но. может быть ты чего-то не знаешь?
Нет, это точно не так. Ты один, кто остался жив. Я тебя спас и спрятал здесь. Я блокирую данные о тебе в системе своей памяти, чтобы другие квазиботы не могли ее считать. Я один из немногих, кто может это делать, так как я усовершенствованная экспериментальная модель, еще не успевшая выйти на базовое производство. Человек, который создал меня, погиб, а данные о моей модели пока считаются потерянными, поэтому квазиботы не могут воссоздать мне подобных. И, если бы они знали о других людях, я бы тоже знал об этом, у нас общая память.
И ни у кого из них нет отдельных категорий, недоступных для других?
Отдельные ячейки есть у всех, это нужно, чтобы не перегружать поток информацией. Но доступ к этим ячейкам есть у любого из нас.
И только твоя ячейка может быть скрыта?
Да. Я недолго нахожусь с тобой, так как мне приходится отключаться от общей системы на время нашего общения.
Неужели вообще никого, кроме меня не осталось, Зерно?