Как видишь, в связи с печальными известиями я и одну экспедицию не завершил, и другую начать не представится возможным, поэтому мне пришлось отложить свою поездку в Египет, которая уже была запланирована мной ранее, ориентировочно на ноябрь месяц. Ты же не печалься о замках Тюрвень один из них; столь же величественный, и столь же древний.
Поговорив ещё немного, мы улеглись спать, твёрдо уверенные в том, что уже ранним утром двинемся в путь.
Для того чтобы пересечь Английский канал, требуется водный транспорт которым мы и воспользовались. Не стану описывать все перипетии нашего недолгого странствия по пути не случилось ничего особенного.
Ступив на материковую часть Европы, мы немедленно наняли экипаж, который повёз нас обоих в Тюрвень автомобильных шоссе к поместью не проложено, равно как и железных путей.
Любуясь живописной природой, мы, наконец, прибыли к самим воротам Близ которых нас уже поджидал высокий мужчина средних лет, представившийся дворецким.
Какое-то дурное предчувствие обуяло меня как-то сразу похолодело в жилах. Возможно, сейчас я выглядел весьма бледным хотя это можно было списать на усталость от неблизкого путешествия к старому замку.
Франсуа Луи де Тюрвень больше с нами нет, мсье. Ледяным тоном и даже несколько суховато молвил дворецкий. Барон умер сегодня днём во сне.
Как умер? Воскликнул я, разочарованно опешив.
Не далее как пару дней назад было стремительное улучшение, Кивнул слуга. Но после Впрочем, вы и сами всё увидите; похороны сегодня в пять часов вечера.
Меня бросило в жар. Я бросился в замок, минуя все эти многочисленные ступени, оставляя позади могучие колонны и совершенно не обращая внимания на мрачные башни и готические шпили.
Старого барона я застал в его комнате, в постели. Этот человек уже отмучился, успокоился навсегда, тогда как мои (прежде всего душевные) страдания только начались, в итоге увенчавшись парой-тройкой скупых мужских слёз.
Стоя на коленях у изголовья кровати, я вдруг остановил свой взор на красноватых пятнах, которыми было усеяно лицо скончавшегося.
Я перевёл глаза на дворецкого, непонимающе мигая.
Пищевое отравление, Вздохнув, изрёк тот, поймав мой взгляд.
А врач?.. Только и вскрикнул я.
Не успел; было уже слишком поздно.
«Что-то мне всё это не нравится, Джордж; ох, как не нравится», сам с собой разговаривал я.
Я вспомнил, как когда-то, очень давно, я бывал здесь каждое лето, оставаясь на целых две недели. С какой радостью я мчался, чтобы услышать скверный английский своего дедушки, который баловал меня, дарил подарки и рассказывал мне всякие занимательные истории, от которых я всегда был в восторге (хотя от некоторых из них пробегали мурашки по коже).
С большим теплом и любовью дед вспоминал об Англии викторианской эпохи, которую застал и в которой бывал. Он превозносил те нравы и порядки, что царили в тот исторический период признаться, я разделял с ним некоторые из них. Ныне деда нет, и что же теперь будет дальше?
Барон де Тюрвень составил завещание, по которому всё это поместье в целом (и особняк, в частности) переходят именно вам. Объявил мне нотариус после похорон.
Мне?! Моему удивлению не было предела, хотя человек я хладнокровный, и так просто меня огорошить, выбить из колеи не каждому под силу. Неужто у него нет родственников?
Дворецкий многозначительно покачал головой.
Барон, предчувствуя свой уход, счёл за лучшее оставить всё Джорджу МакКою то есть вам, мсье. Пожал плечами нотариус. Так здесь написано; проверьте сами.
Я же смотрел на этих двоих так, как смотрит глуповатый телёнок на новые ворота.
Что скажешь? Уставился на меня Ллойд. Как же хорошо, что он рядом!
Своё решение я оглашу после ужина. Впрочем
Я повернулся к двум лицам, с нетерпением ожидающим моего ответа.
Так и быть, я побуду здесь некоторое время, Начал я. Но Я предупреждающе поднял одну ладонь вверх. Я осмотрюсь, проверю дела и приведу их в порядок, если вдруг они запущены. После я буду вынужден продать всё это имение какому-либо иному владельцу, потому как я живу в другом месте и все мои дела там. Я сделал неопределённый жест в предполагаемую сторону Соединённого Королевства.
За ужином нам прислуживала какая-то грузная женщина лет тридцати пяти возможно, она была постарше. Мне показалось, будто на ней несколько платьев и обуви одновременно словно на самом деле она не такая полная, но отчаянно пытается доказать обратное. Странное дело, с чего бы это?