Для нас это за горизонтом, пояснил Круг. Ждем, компьютер вычисляет время подлета.
Народ немного расслабился, пошептался, и снова все взгляды напряженно устремились на экраны. Но там ничего не было. Круг занервничал, велел операторам работать в разных режимах но цели не было. Он начал связываться с другими постами и с мостиком никто ничего не видел. Только помехи на экранах радаров. Он суетился, успокаивая себя тем, что его дело десятое он на достреле, может и не останется чего достреливать.
Так уже было, сказал Круг Лизе, борт вылетел, покрутился, а потом полетел пить чай. И всем привет.
Офицеры Пател и Шарма, вопросительно взглянули на Лизу.
Такое бывает, перевела она, возможно, на базе изменились планы.
Люди стали потихоньку расходиться, хотя готовность никто не отменял. Раздраженный Круг побежал на мостик выяснять обстановку и впопыхах унес с собой ключи от поста, в котором осталась одна Лиза. Даже не выйти на палубу, не проветриться. К тому же хотелось есть. Лиза подогрела кипятильником воду в стакане, кинула туда пакетик с чаем и присела у рабочего стола. В тамбуре кто-то крадучись спускался по пристенной лестнице. Она обернулась и в открытую дверь увидела лейтенанта Патела, в руках он держал тарелку с едой и был вполне доволен собой все на месте, даже соус не расплескался.
Специально для тебя, Лиза, подарок от индийского повара, ты такого еще не пробовала, протянул он тарелку.
Еда, конечно, улучшает настроение, а ароматно-пряные вегетарианские тефтели с банановым соусом даже заставили забыть о том, что все ее бросили в посту без ключей. Вихан внимательно смотрел, как Лиза ест. Он стоял, немного расставив ноги, в равновесии сам с собой, как на мостике корабля, всегда готовый выполнить приказ капитана или старпома Шарва. В том, что он принес еду, не было ничего особенного. Индийские офицеры в большинстве своем вежливы, а уж к женщинам на корабле они относятся и вовсе снисходительно, точнее сказать как джентльмены. Он рассказывал о том, что происходит на мостике.
Much ado about nothing (много шума из ничего). Твой Круг кричит там громче всех, потом он подошел ближе и сказал: но это все ерунда, уже много раз стреляли. Главное это то, что офицеры приглашают переводчиков посидеть в субботу в Ирландском пабе. Ты придешь?
Лиза не успела ответить. Объявили готовность, и сразу в пост стал набиваться народ. Вернулся Круг, коммандер Ачари снова прошелся по Лизиным ногам и уселся поближе к экранам на привинченный к полу табурет. Наступило томительное ожидание.
У вас там, на мостике, есть информация? допытывался Круг по связи, свяжитесь с базой, может он обедать улетел, а мы тут напрасно ждем. Пришлите нам кого-нибудь, пусть доложит обстановку. Я однажды час прождал, а он улетел, пообедал и вернулся.
Лиза перевела индийцам:
Ждем целеуказания. Господин Круг просит, чтобы кого-нибудь прислали с мостика, кто может доложить ситуацию.
В посту повисло напряженное ожидание. В открытую дверь заглядывали любопытные, шумела вентиляция, которая с трудом справлялась со своей задачей. Напряжение разрядил шум в тамбуре кто-то жестко приземлился, спустившись по пристенной лестнице с верхней палубы. Это был индийский боцман. Лиза поморщилась. Он был староват, глуховат, заикался и картавил. Но его уважали, в Индии принято уважать старших. Ему сразу уступили место поближе к мониторам. Все взгляды обратились к боцману, его приняли за посыльного с мостика. Боцман огляделся и попытался что-то сказать, но издаваемые им звуки ни во что не складывались; он с трудом выдавил из себя что-то типа ла-ла-лат.
Как вы его понимаете? тихо спросила Лиза стоящего рядом матроса.
Представьте, у нас его тоже никто не понимает, у него есть заместитель, который все переводит.
Русские офицеры нетерпеливо сверлили Лизу взглядом; она старалась вслушаться, но по-прежнему ничего членораздельного не могла уловить, а боцман все твердил: «Ла-ла-лат», показывая пальцем наверх. И вдруг кому-то послышалось «лайт».
Свет, сказала Лиза.
И тут все решили, что боцман имеет в виду светящуюся точку на экране, и снова бросились к мониторам. Но на экранах ничего не было. Все взгляды снова обратились к Лизе. И тут, умильно улыбаясь, заговорил матрос.
Боцман хочет спросить, как по-русски называется потолочный свет, лампочка.
Лиза повторила вслед за ним. Все на миг забыли про цель, хотя, может, и не все, а только два русских офицера. Один из них встряхнул головой, сморгнул, словно пробуждаясь от кошмарного сна, и заорал, покраснев как рак, от духоты и возмущения: