Такого за все время существования Ейского лётного училища ещё не было, и для решения этого вопроса понадобилось вмешательство главнокомандующего ВВС. Но когда обнаружилось, что за желанием юноши стоят блестящие знания в области авиации, всё решилось довольно быстро. Геннадия, как уже имевшего высшее образование, приняли на первый курс без экзаменов. Медкомиссию он прошёл без всяких проблем, так как с детства обладал крепким здоровьем, и мечта начала сбываться. Он стал курсантом лётного училища.
Майя в это время уже окончила с золотой медалью институт и получила направление по распределению в Ейск, в местную школу, учителем иностранного языка. О том, что Геннадий сейчас учится, а до этого служил именно в Ейске, она понятия не имела. Письмами они не обменивались, да ей, отличнице, и не до того было. Кроме немецкого языка, она преподавала в школе факультативно ещё и испанский и французский языки.
Так случилось, что начальник летного училища и директор школы были фронтовыми друзьями. Оба лётчики, они воевали в Испании, а также в знаменитой лётной эскадрилье «Нормандия-Неман», где служил сам Экзюпери. Вот и добился директор, списанный с летной службы по ранению, чтобы в его школе дети изучали на факультативах испанский и французский языки.
Тогда, во времена плановой советской экономики, в жизни людей все было предопределено, все шло так, как и должно. В СССР у каждого человека были четко расписаны жизненные планы, можно сказать, вся его судьба. Школа, институт, распределение, квартира молодому специалисту, замужество или женитьба, дети, детсад, школа всё шло по кругу, у всех всё одинаково. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому что давало уверенность в завтрашнем дне. Плохо потому что не каждому удавалось вырваться из этого заколдованного круга.
По случаю очередной годовщины Победы советской армии в Великой Отечественной войне в лётном училище состоялся творческий вечер, на который были приглашены ветераны войны из Испании, Франции и, конечно, директор школы. В качестве переводчика директор школы взял с собой Майю. За ними приехали на чёрной генеральской «Волге». Заграничные гости уже собрались в училище.
В начале вечера шли душещипательные откровенные воспоминания, которые вогнали Майю в краску: далеко не всё из того, о чем говорили иностранные ветераны, можно было переводить. Затем последовал праздничный обед, и в завершение концерт, подготовленный курсантами училища. Стихи, песни, сценки из жизни военных и, наконец, в заключение «Венский вальс». В зал спустились со сцены курсанты, одетые в парадную форму с аксельбантами, приглашая дам на танец. К Майе подошёл высокий, широкоплечий военный, галантно поклонился, щелкнув при этом каблуками.
Разрешите пригласить вас на вальс? спросил он Майю. И вдруг, вглядевшись в её лицо, воскликнул: Майя! Ты?! Откуда?!
Его глаза от изумления и восторга стали такими огромными, что Майя, ещё ничего не поняв, уже утонула в них. Узнав в статном юноше своего поклонника из студенческой жизни, обрадовалась. Они разговорились, посыпались шутки, воспоминания. Вначале, кружась в вальсе, переговаривались шёпотом, чтобы не выглядеть белыми воронами. А затем продолжили уже в столовой, за праздничным ужином с ветеранами. Им хотелось узнать друг о друге как можно больше.
Ты всё-таки поступил в своё училище? Я помню, ты бредил небом, произнесла Майя.
А ты как здесь? Что случилось, что ты здесь? он никак не мог поверить, что они опять вместе.
Всё банально просто: попала по распределению, ответила она, с волнением глядя на Геннадия.
Они долго болтали обо всём, что связывало их раньше, о том, что окружает сейчас. Им никто не мешал: ветераны после принятых фронтовых, как они говорили, «наркомовских» ста граммов в переводчике больше не нуждались, несмотря на языковой барьер. Их слова вперемешку с русским матом дополняли энергичные жесты и выражение лиц, и всё было и так понятно.
Уже к концу вечера Майя поняла, что по-настоящему влюбилась в того, кого так долго не замечала. А Геннадий был на седьмом небе от счастья, ведь рядом была она, его любимая.
Глава II
С того момента, как пришел приказ об эвакуации посольства из Берлина, служба внешней разведки осуществляла контроль над возвращением наших дипломатов в СССР.
У каждого сотрудника дипломатической миссии было несколько заготовленных вариантов и легенд для пересечения границы. Дипломат, он же профессиональный разведчик, Виктор Егорович Броневой решил воспользоваться легендой о семье польских коммерсантов. Это решение оказалось удачным. Так как Польша частично воевала на стороне немцев, до границы с СССР они добрались без особых проблем. Правда, пришлось все-таки поколесить по Европе, чтобы замести следы и избавиться от возможного преследования. На это ушло много времени. Только к весне 1942 года после множества разных проверок они с семьей оказались в поезде, увозившем их в направлении города Белгорода. Там ему предстояло выйти на связь с центром. Но судьба распорядилась иначе. Поезд попал под бомбёжку на станции Ржавая.