Метод внутренних душевных диалогов может применить к себе и читатель, что, несомненно, всегда будет ему во благо, так как именно такие упражнения отражают отношения живущих в нас субличностей, разрешают внутренние противоречия, конфликты, делая личность более цельной, развивают человека, проявляясь мгновенно во внешней его жизни, и творят многие отношения в мире людей.
В моей жизни был диалог с человеком, посвятившим свою жизнь разгадке тайны страждущей души и ее лечению, а также оказавшим на мое образование и становление как психотерапевта исключительно важное значение.
Таким человеком был Гагик Микаелович Назлоян основатель метода маскотерапии. Первый диалог в этой книге происходит именно с ним.
На следующем рисунке я изобразил себя и Г. М. Назлояна.
1. Архетип Одиночки
С. А. Кравченко и Г. М. Назлоян
Пришел я в мастерскую Назлояна в полдень.
Он пригласил меня помочь ему в работе над портретом пациента.
При первых же словах стало понятно, что это был только повод, а основной причиной встречи послужило его желание обсудить со мной последнюю мою статью под названием «Архетип одиночества», которую он обнаружил и внимательно прочел на моем сайте.
Мы были знакомы уже около двадцати лет, с 1997 года, но сохранили отношения на вы и обращались друг к другу неизменно по имени и отчеству.
Сергей Антонович, я хотел бы с вами обсудить вашу последнюю статью об архетипе одиночества, сказал Назлоян сразу же, как только заварил ароматный зеленый чай.
Да, я опубликовал ее пару месяцев назад, но не думал, что мне придется так быстро обсуждать ее с вами, ответил я, принимая от Назлояна чашку с горячим чаем.
Вы, на мой взгляд, излишне категоричны в своем тексте, как мне показалось, начал он осторожно.
Я думаю, что тон статьи продиктован временем, которое ушло на ее обдумывание. Я достаточно долго размышлял над темой одиночества.
С этой темы началось наше сотрудничество 19 лет тому назад, заметил Назлоян. И в первой своей работе вы не смогли раскрыть ее полностью. У меня есть ваш текст. Я его недавно смотрел. Там нет и следа тех мыслей, что появились теперь.
Да, у меня было время.
Вы утверждаете, продолжал Назлоян, что одиночество является архетипом.
Да. Одиночество это архетип нового времени. Архетип, что возник в атеистическом мозгу. Для атеистов боги умерли, и вместо них атеисты ставят в центр мира своих кумиров культуры, науки или саму науку, работу, бизнес, деньги, удовольствие и комфорт, здоровье, любовь и сотрудничество или ненависть и месть.
Как одиночество может являться архетипом, если архетип, в первую очередь, это образ, в то время как одиночество это своеобразие жизни? достаточно твердо спросил Назлоян.
Одиночество как образ жизни. Разве это не так? вместо ответа спросил я.
Так. Вместе с этим за понятием одиночества нет никакой определенной образности. Одиночество, аутизм это вакуум смысла, отсутствие внутреннего диалога, пустота души. Если же за ним пустота, безобразность, то о каком архетипе может идти речь? настаивал Назлоян.
Образ жизни разве не может быть сутью архетипа? вновь спросил я.
Образ жизни это процесс. В образе жизни одинокого человека никакой особой образности нет. Просто одиночество. Как внешнее, так и внутреннее.
Вы имеете в виду патологическое одиночество? спросил я.
Да. Именно об этом изначально речь и идет. Патологическое одиночество, ведущее к душевному расстройству, ответил Назлоян.
А столь выразительное состояние как патологическое одиночество разве не может быть сутью архетипа? вновь спросил я.
Видите ли, речь идет не о состоянии. Правильнее будет говорить о свойстве личности. Состояния мимолетны, а свойство личности присуще самой природе души. Дерево, например, может находиться в различных состояниях весной, летом, осенью или зимой, но только его свойства придают ему его форму и рождают особые листья, цветы и плоды.
Можно развить вашу метафору, сказал я. Дерево находится в различных состояниях зимой, весной, летом и осенью, но свойства свои оно может проявить только в благоприятных условиях, то есть в определенных состояниях. Зимой холодно и многие свойства замирают, так как состояния дерева не те.