Вечный сон
Живется мне отчаянным вчера.
Надеждою манит несбывшееся завтра.
Опять сегодня в общем проспала.
Опять пою заезженную мантру.
Скорблю, мечтаю, верю и боюсь.
Со временем почти чеканю в ногу.
Но снова я предательски стремлюсь
Купить страховку на свою дорогу.
Обезопасить трепетность души.
Под сердце мягкой подстелить соломки.
Но мне ответил Тот, кто все вершит:
«Не проживешь всю жизнь под душной пленкой»
И вот уже почти цепляю миг
И кажется, все в общем-то понятно:
Как страус прятать голову привык,
Играю я с действительностью в прятки
Баловать буду
Мне говорят: «Ты малышку балуешь!
Делаешь будто из дочки принцессу.
Кажется, вовсе ее зацелуешь!
Делаешь культ ты из мамских процессов!»
Мне говорят: «Ну куда столько сластей!
Игр и книжек, машинок и кукол!
Сколько же петь ей и песен и басен,
Тискать, качать и ночами баюкать!»
Мне говорят: «Пусть уже привыкает
К взрослым режимам и сну по приказу!
Вот же, смотри ведь уже помыкает:
За ночь за соской встаешь не по разу».
Я им отвечу с улыбкой упрямой:
«Замуж ведь выйдет любимая дочка.
Там не изнежат. Проверено мамой.
Баловать буду! Буду и точка!»
Городские дома
Кругом дома. Бездушные колодки.
Кто понарядней в центре. Все, как в жизни.
А у окраин серые оплетки
Эпоха декадансовых событий.
Стоят, сутулясь, терпят, не вздыхая.
В нутро свое пускают без разбору.
Живут в них люди, их не вопрошая
Хотят ли видеть разных типов свору.
Стоят, не ропщут на убийц и голод.
Стоят, не замечая сор и смрад.
Не смотрят даже с видимым укором.
Стоят. Впускают. И всегда молчат.
Они свидетели торжественных событий,
Суицидальных и тревожных дум.
Хранители секретов и открытий
Оберегают тело, душу, ум.
И невдомек нам, жителям тщедушным,
Что иногда им хочется бежать
Ото всего, что врет немую душу,
Заложенную в каменную кладь.
К С
Прерогатива есть мужская
Писать стихи, дарить поэмы
Но мысль такую допуская
Передо мной стоит дилемма:
Я барышня, мадам, девица
И что теперь удел лишь ждать
Стихи и посвященья принца?
А если принц не част писать?!
Тогда стереотип досужий
Я просто так тебе прощу
И поэтические нужды
Сама тебе я посвящу
Ты муж, мужчина, принц и рыцарь,
Ты знак надежды и любви,
Порой усталый раб и мытарь,
Но это жизнь, ты ей прости
С тобой себя я узнавала,
Ты мой психолог, врач-эстет:
Когда мне силы было мало
Ты мне давал такой совет:
«Все просто, милая, родная,
Тебя люблю. К чему вопросы.
Вот только я не понимаю
Зачем ты куришь папиросы?»
Твои беседы всегда о́стры,
Просты, бесхитростны, свежи
Мне философия как воздух,
А ты любитель тишины
Я сахар, солнце и мечтанья,
В тебе луна, вино и суть
Мы два синхронных очертанья
Переплетенных целью судеб
Готова быть твоим поэтом,
Актрисой, музой и женой
Лишь знать бы только: в мире этом
Мы вместе все пройдем с тобой
Осеннее pret-a-porte
Осень нежно ступает
На сырые аллеи,
Где-то лист опадает,
Где-то ярко желтеет
Дождь царапает грустно
По оконным проемам
И кругами искусно
По немым водоемам
Что случается с нами,
Когда осень приходит?
Отчего вечерами
Мысли сна не находят..?
Оттого, вероятно,
Что цветы увядают,
И возможно, на грядке
Где-то жук засыпает
Оттого, что заходит
Солнце за горизонты
И прохожий выходит
Из подъезда под зонтом
Как тоскливо природе
Вторить ливня проказам
И опять лужи в моде
На осеннем показе
Я выздоровела, доктор
Я выздоровела, доктор! Правда-правда!
Тушите тотчас вы свою лампаду
И прячьте в стол прогорклые пилюли!
Вы вытащили все шальные пули
Зашили всю меня живою нитью
Очистили от скверны и от сныти
Водой живой мне окропили душу
Мой добрый доктор, ты меня не слушай!
И продолжай лечить своею лаской
Микстурою, любовью, доброй сказкой
Осеннею прохладой, жарким летом
Мелькнувшей мыслью, пламенным приветом
Присядь же, доктор, вот и лихорадка
И жар, и холод Горько мне и сладко
И вены бирюза на шее белой
Пульсируют негромко и несмело
Без вас мне не осилить длинность дня
И вы ведь сделали такой больной меня