Недалеко от ворот Артаваз остановился и поднял руку вверх. Решётка была уже давно поднята, на высоких стенах толпились тысячи жителей, а у входа выстроились всадники. Увидев своего царя, люди радостно закричали. Артаваз подъехал к самому краю переброшенного через ров моста, который одновременно служил подъёмными воротами, и спешился.
Дорогому гостю всегда почёт и уважение в нашей стране! проговорил он как можно доброжелательней, прижав руку к груди. Ород поднял голову и увидел, что весь путь, от того места, где стоял Артаваз, до поднятой решётки был устлан коврами. По обеим сторонам стояли девушки с цветами и фруктами. Его лицо окаменело. Артаваз заметил эту перемену и быстро оглянулся. Они долго готовились, всё выглядело нормально, люди улыбались, и дорога была свободна. Что-то не так, великий сатрап? тихо спросил он.
Иди первым, одними губами произнёс тот. Мои люди пойдут за тобой.
Да, но я не могу ехать впереди тебя Сатрап Парфии мой гость, а гости всегда идут первыми, попытался было возразить он, но увидев лицо Орода, осёкся и замолчал. Несколько мгновений Артаваз неподвижно стоял, о чём-то думая. Но потом морщины на его лице разгладились, он выпрямился, и уже совсем другим голосом произнёс: Конечно, конечно. Я так и сделаю. Я и все мои люди проедут по мосту. Смотри, великий сатрап, как надёжно он держит наших лошадей! с этими словами Артаваз вскочил на коня и отдал приказ своим воинам. Полсотни всадников медленно последовали за ним к воротам. Он приветствовал людей, махал им рукой и широко улыбался. Девушки кидали под копыта коней цветы и фрукты, и, казалось, все были счастливы.
Но Ород ничего этого не видел. У него перед глазами стояла другая картина. Несколько лет назад сатрап Кармании, глава большого и знатного рода на юге Парфии, отказался платить налог в царскую казну. Ород и Сурена с войском выступили к его столице. Но к бунтарю присоединились несколько других городов и воевать с ними не было смысла. Сурена долго вёл переговоры с этим заносчивым человеком, хотя Ород предлагал начать осаду столицы и не уповать на разум глупца. Однако визирь использовал хитрость: он вёл переговоры не только с сатрапом, но и его приближёнными. Втайне от него. В результате, однажды ночью, когда сатрап-бунтарь купался в бассейне с наложницами, туда из сада случайно заползли несколько ядовитых змей, и одна ужалила его прямо в шею. Он даже не успел выбраться из бассейна. После этого ни о каком сопротивлении речь уже не шла. Восставшие города поспешили прислать послов с просьбой о помиловании. Ород назначил двойную плату в казну, и они с радостью согласились. А отец умершего сатрапа попросил подождать неделю, пока он похоронит сына по обычаям своего народа и тогда будет готов открыть ворота города. Ород и Сурена, ничего не подозревая, согласились. Они не знали, что за эту неделю все придворные, которые хотели сдать город, были тихо умерщвлены и тайно похоронены в саду внутреннего дворца.
Через семь дней городские ворота открылись, и из них вышел отец бунтаря старый, седой старик со сморщенным лицом и дрожащими руками. Они были открыты так же широко, как сейчас ворота Тигранакерта, и точно так же была устлана коврами дорога от городских стен до копыт первого парфянского коня. По обе стороны стояли огромные слоны, накрытые яркими, блестящими тканями, и это был знак высочайшего уважения к гостям. Чуть дальше виднелись многочисленные слуги с факелами, которые показались тогда Ороду похожими на заклинателей змей.
Когда склонившиеся в поклоне послы пригласили парфян войти в город, он с пренебрежительной улыбкой тронул своего коня, но Сурена остановил его и попросил отправить вперёд одного из рабов, которого заранее переодел в царскую одежду. В глазах визиря было столько напора и уверенности, что Ород согласился скорее из удивления, чем из здравого смысла. Раньше ему никогда не приходилось видеть Сурену таким озабоченным и встревоженным. Юноша в роскошных одеждах, расшитых золотом и серебром, тронул коня и направился к городским стенам. Проехав большую часть пути, он гордо поднял вверх правую руку и приблизился к старику.
Оказавшись у стен Тигранакерта, Ород прекрасно помнил, как внезапно замолчали тогда все жители города и в воздухе повисла полная тишина. Все слуги стояли, не шевелясь и почтительно согнув спины. Старый правитель и молодой переодетый парфянин остановились, чтобы поприветствовать друг друга. В этот момент ковры под ними стали медленно проседать вниз, и через несколько мгновений оба оказались на дне глубокой ямы. Старик что-то крикнул, и слуги стали тыкать факелами в ноги стоявших по краям слонов. Обезумевшие животные заревели от боли и ужаса, подняв в небо свои длинные хоботы и пытаясь отойти в сторону, но спасения не было и скоро все они оказали на дней той же самой ямы. где заранее было разлито масло. Вот зачем позади старика стояли слуги с факелами! Они стали бросать их вниз, крики животных переросли в дикий рёв, и в небо поднялся столб чёрного дыма. Ород хорошо помнил оцепенение, в котором он находился всё это время, и ещё дикую улыбку старика, который перед тем, как упасть вниз, что-то назидательно сказал сидевшему на коне переодетому юноше. Наверное, он говорил о мести