Анфиска, морща нос свой презрительно, смотрела на жёнку ту свысока:
Чему же ты голь перекатная меня, цареву дочку, научить можешь? Ты сама то принцев настоящих видывала хотя бы когда ни будь?
Поклонилась учтиво жёнка ученая, пряча усмешку хитрую в поклоне почтительном:
Что принц, что мужик лапотный все они сыны Адамовы. И каждым из них дочери Евины как хотят вертеть могут. Знать только надо как это делается. Многие знания нам, бабам от рождения дадены, да не все ими пользоваться могут. Вот этому я тебя и обучить должна.
* * * * *И потянулись день за днем, трудами праведными наполненные. Ежеутренне появлялась в палатах царевниных жёнка ученая, имя которой было Авдотья. Билась с Анфиской, пытаясь втолковать хитрость древнюю, бабскую. Однако ничего у нее не выходило. Ленива была Анфиска не в меру. Речи Авдотьины лишь скуку на нее навевали да зевоту до ломоты за ушами.
А деньки то пролетали и приезд принца заморского все ближе и ближе становился. Видит Авдотья, что никакого толку от ее науки нет, а перед царем-батюшкой все равно ответ держать и решилась на последнее средство: свести Анфиску к злой колдунье в дальний лес за приворотным зельем для принца заморского.
Испугалась Анфиска поначалу никогда еще не была она в лесу дремучем. Однако батюшки своего царя она таки тоже опасалась. Да и как ни крути, а замуж выходить надо. И собравшись ночью безлунною, Анфиска вместе с жёнкой Авдотьей отправились в карете, запряженной двумя лошадями, которыми правил кучер надежный, в лес дремучий. Долго ли ехали, скоро ли, но, когда лесная чаща стала вовсе непролазной, показался во тьме робкий огонек. И спустя время малое карета царевнина подъехала к избушке, более на медвежью берлогу походившую.
Робко, с опаскою протиснулась Анфиска вслед за Авдотьей в сумрак избушки сквозь дверцу низенькую и не сразу увидела в свете лучины старуху сгорбленную, в лохмотья облаченную. По стенам избушки были везде развешаны пучки трав разных, нитки грибов сушеных, хвосты зверей различных и много еще чего непонятного.
Зыркнула глазом злым на вошедших старуха и вовсе Анфиска заробела.
Чего надобно! проскрипела голосом трескучим.
Поклонилась ей учтиво жёнка Авдотья и Анфиске на плечи ладонью надавила. Поклонилась и Анфиска старухе, первый раз в жизни согнувшись в поклоне даже батюшке своему царю никогда не кланялась.
Рассказала Авдотья зачем пожаловали они с царевной Анфиской, кошель золота на стол, от времени потемневший, растрескавшийся, учтиво положила.
Зажгла старуха-колдунья огонь в очаге, поставила на очаг котел, от сажи черный, лила туда снадобья разные, сыпала зелья неведомые, бубнила себе под нос заклинания непонятные. Забившись в угол, не дышала от страха Анфиска, внимая происходящему.
Казалось, времени прошло немеряно, когда колдунья, открыв сундук, вынула из него штуку шелка драгоценного, окропила ее с приговором зельем из котла и протянула Анфиске.
Возьми, девица, шелк этот и сшей из него рубаху. Рубаху ту подаришь гостю своему. Как только он облачится в эту рубаху, так и полюбит тебя без памяти до конца дней своих. Однако запомни сшить рубаху ты должна своими руками.
* * * * *Возвратившись во дворец царский, перво-наперво отоспалась Анфиска. Проснувшись под вечер и откушав сытно блюдами изысканными, вспомнила царевна о поездке ночной. Вынула из сундука шелк, колдуньей даденый, повертела в руках, поморщившись брезгливо. Однако деваться некуда. Надобно к работе приступать рубаху для царевича шить. Взяла Анфиска в руки ножницы не хотят ножницы Анфиску слушаться. Так и норовят вместо шелка палец ей отрезать. Схватила Анфиска иголку с ниткой все руки исколола. Осерчала царевна непутевая, зашвырнула рукоделье подальше. Села, нахмурившись и стала думу думать, как ей быть дальше.