Сделка с иконой воодушевила их, и решили они не останавливаться на достигнутом. В тот день, ставший для них памятным, шли они по улице Горького и, свернув после памятника Юрию Долгорукому, стали спускаться по Столешникову переулку. Было безлюдно даже у кафе «Арагви», лишь внизу нарисовалась одинокая фигура, задумчиво бредшая им навстречу с сумкой через плечо.
Добрый вечер, сударь, весело обратился к фигуре Чкалов, не желаете купить жвачку или иностранные сигареты?
Господин, который, кажется, был «под шафе», остановился в недоумении (уж слишком неожиданным было предложение в таком пустынном и совершенно неторговом месте), но, сообразив, что от него не требуется помощь, произнёс громко и поощрительно:
Правильно делаете, мужики! Разлагайте социалистическую экономику!
Махнул рукой, желая удачи, и пошёл своей дорогой, впав в прежнюю задумчивость.
А вы кто, сударь, кем работаете?! успел крикнуть Серёжа вслед, жалея о скоротечности встречи.
Актёр императорских театров! раздался в темноте хорошо поставленный голос.
Нисколько не расстроившись от того, что не наварили на веселом мужике, друзья пошли дальше, пока не достигли цели своей прогулки. В ГУМе иностранцев пруд пруди, но надо держать ухо востро: «конторщиков» здесь также достаточно. «Объект» обнаружил себя быстро. Это были раскрепощенные, праздные «западники» солидного возраста, главное же немцы, а после общения с двумя «колобками», как между собой называли друзья своих первых иностранных партнёров, они питали к этой нации особую симпатию. Ну да, капиталисты, богатые всё это верно, но ведь должны же немецкая рассудительность и практичность им подсказать, что безусловно выгоднее обменять валюту не по официальному курсу.
Марка, марка, тихим голосом заговорщицки пропел Серёжа и заметил, что на сообразительном лице седовласого бундеса отразилось понимание: в глазах, поначалу казавшихся наивными, заиграл веселый, плутовской огонёк. В мгновение ока из чванливого интуриста бундес превратился в заинтересованного участника сделки:
Йа-йа, живо ответил он, выражая готовность к сотрудничеству и опасливо оглядываясь по сторонам.
Понимал, что сделка незаконна и это хорошо: с таким человеком дела иметь удобнее. А то ведь бывает, начинают гоготать на всю округу, привлекая ненужное внимание. Этот понимал. Спутница, увидев, что он замешкался, обратила к нему вопрошающий взгляд. Тот что-то объяснил ей, она с интересом посмотрела на Сергея, кивнула головой, открыла сумочку и достала из неё купюры.
Нот хиа, не здесь! зашептал подавленным голосом Сергей, похолодев от страха.
Интурист проявил готовность войти в его положение и убрал деньги. Впрочем, не собираясь тратить много времени на несложную операцию, попросил у спутницы авторучку и написал на клочке бумаги: «80DM 50 rub». Получив от Чкалова добро на сделку, Сергей догнал иностранцев, которые уже шли к выходу, и обмен совершился: немец передал ему 80 бундес-марок, а Сергей (смотря в обратную сторону и намеренно повернувшись к немцу спиной) вложил в его руку пятьдесят рублей одной купюрой
Только совершилось это Чкалов почувствовал, как его крепко и умело взяли под руки с обеих сторон. Органы восприятия внешнего мира в то же мгновение отказались служить ему: он почувствовал отстраненность от всего, что было интересно ещё минутою ранее. Перед глазами опустилась пелена безысходности, и кто-то внутри него коротко сказал: «Пистец!» Непонятно откуда, но очень близко послышался ещё голос негромкий и внушительный:
Пойдёмте с нами, молодой человек.
Безвольный и покорный, последовал он за двумя цепко державшими его тихими, уверенными в своей власти над ним мужчинами. Через неприметную для покупателей дверь одной из торговых секций пошли они по скудно освещенному коридору и оказались в небольшой, почти пустой комнате, которая, очевидно, служила пунктом принятия быстрых решений. Один из сопровождавших, худощавый, небольшого роста и провинциального вида, положил на стол изъятую у Чкалова сумку и предложил вынуть из карманов содержимое. Улов был небогат: в сумке несколько пачек югославской жвачки, а в «пистоне» джинсов сложенная в несколько раз купюра достоинством в 25 рублей. С Сергеем комитетчикам повезло больше. Первым делом они проверили его вязаную шапочку. Выпавшие из её отворота дойч-марки плавно опустились на пол к его ногам. Их падение он запомнил на долгие годы.