Никак, всё оборвал.
Запасной лески нет?
Нет, только крючки и грузила.
Отец посмотрел улов, было семь средних хайрузов. Ну ладно, на рыбник хватит, пора выбираться домой!
Я понимал, что испортил отцу рыбалку, хотя он виду не показал, а всё так же стал напевать что-то себе под нос.
Ну что, поймал чего-нибудь? спросил брат, когда мы вернулись домой. Я ни говоря ни слова прошёл мимо него в сарайку, достал рыбацкие принадлежности и стал разматывать леску.
А я тебе говорил не ходи, сходили бы лучше понаживляли, вон смотри каких я выловил! В тазике лежали два щурёнка и один из них был приличный, грамм на шестьсот, обычно у нас все щурята грамм на триста-четыреста.
Вот этот у меня даже леску обкусил, но на берегу, еле-еле успел схватить, чуть не ушёл! У меня теперь стало 71, у тебя 69.
Как ни странно, но мне эти хайрузы так втемяшились в голову, что я на следующее воскресенье опять попросился на Шорошму.
Я думал ты больше не захочешь, сказал отец, ладно, только леску в запас возьми!
И вот мы снова на Шорошме, в этот раз я стал более осторожен, перед тем как закинуть, проверял, не мешают ли где кусты, деревья. Поклёвка началась сразу, но это были ельцы, мы сменили несколько мест, если и была поклёвка везде были только ельцы, они хоть и были крупней, чем мы с братом ловили на Толшме, но это не хайрузы. В одном глубоком бочаге мне рыбалка очень понравилась, хоть и глубоко, но вода была настолько чистой, что было видно как на дне, среди коряг, плавают крупные ельцы, я даже поднял поплавок наверх чтобы не мешал, просто отпускаешь наживку с червяком на дно, ельцы не сразу клевали, а медленно плавали рядом, но вот один не выдерживает и сначала потихоньку начинает клевать, когда червяк пропадает делаешь подсечку и уже видишь как он упирается у тебя на крючке, это так увлекло, что мне не захотелось покидать это место.
Вернулся отец, который спускался пониже. Не хайрузовый день, везде ельцы, такое иногда бывает!
Мы наловили изрядное количество крупных ельцов и выбрались к устью Шорошмы и решили отдохнуть в этом месте, где Шорошма впадает в Ельшму.
Здесь тоже иногда хайрузы берут, сказал отец, закурил и закинул удочку. Глядя на него закинул и я, отец, как обычно, стал напевать. Я и не заметил как у меня исчез поплавок, думал его снесло течением и хотел перезакинуть, но леска натянулась прямо напротив меня и на том конце стало упираться что-то очень крупное, я изо всех сил стал вытаскивать, но на верх добыча не поднималась, здесь уж как повезёт, или леска лопнет или
Я всё тянул-тянул, и вот из воды как из пушки вылетела огромная рыба, перелетела через меня и упала в траву, я уже понял, что это хайруз и не просто хайруз, а очень крупный. Я двумя руками схватил его и поднял вверх. Хайруз! Хайруз!
Я же говорил, что здесь тоже бывают хайрузы, улыбаясь сказал отец. А я дрожащими руками никак не мог нацепить следующего червяка, всё ещё находясь в какой-то эйфории, но вот, наконец закинул и сразу поплавок ушёл на дно и картина повторилась точь в точь! И опять или леска или я! И опять я! Я поймал двух огромных хайрузов, они были крупнее щурят, которых мы с братом ловим на живца!
Хайрузы (наши дни)
Когда мы подходили к дому, я взял этих хайрузов надел на указательные пальцы и бегом к брату, смотри!
Вечером я добавил к своему списку две палочки.
Это же не щурята, сказал брат.
Это лучше чем щурята! гордо ответил я. И это был весомый аргумент!
КАК Я СТАЛ ПРОФЕССИОНАЛОМ
Уже не помню, откуда у нас взялся этот «бум» на хоккей, наверное после знаменитой серии СССР Канада. Мы впервые узнали о канадцах, что они получают большие деньги и хоккей это их работа, более того игрок может перейти в другую команду, где ему предложат больше денег. Вот капиталисты чёртовы, получают удовольствие от игры и ещё за это получают большие деньги, то ли дело наши играют в свободное от работы время, ЦСКА военные, «Динамо» это милиция, «Торпедо» это заводчане, так думали мы и ругали, на чём свет стоит, канадских буржуев.
Как же мы радовались, когда наши в первой игре разгромили канадцев 7:3, я так радовался, что неожиданно для себя написал стихотворение, хотя никогда стихами не увлекался. И однажды рассказал зашедшему ко мне приятелю. Вот, послушай!