Сейчас же они сидели вдвоём на диване, смотрели в цветной экран большого телевизора, что стоял на полу. Они так и не купили ничего, куда можно было бы его поставить. Дейл держал в руках сырный соус, Гарриет макала в него крылышки, певец из музыкальной передачи пытался убедить судей, что они обязаны его взять.
Почему никто не видит, что он бездарность? спросила девушка. На Гарриет были серые спортивные шорты, она всегда спала в них, и чёрная майка. Её короткие белые волосы были немного потрёпаны, а тени на глазах слегка осыпались, оставляя тёмные разводы под глазами. Она устала. Дейл же, наоборот, носил серую майку, чёрные широкие спортивные штаны и был полон сил, потому что идея, пришедшая ему по пути домой, взбодрила его.
Попрошу заметить, он очень настырная бездарность, сказал парень, макая палец в соус, обмазывая им свои губы. Хочешь поцеловать меня? спросил он, и его девушка повернула голову, засмеявшись.
Ты словно ребёнок, Дейл. Никакой серьёзности, оттолкнула она его, снова рассмеявшись. Гарриет не могла долго злиться на него. Певец на сцене обратился к залу. Смотри-ка, теперь он так решил попробовать, явно давит на жалость.
Этот парень не любит проигрывать, проговорил Дейл, проводя языком по нижней губе. И его взяли! публика залилась аплодисментами.
Что? девушка не верила происходящему. Если бы я не была настолько голодна, то швырнула бы всё это в экран. Серьёзно! Это же нечестно!
Он понравился людям.
Это оправдание его безголосию?
Это не оправдание. Но судьям проще согласиться, чем пойти против своих зрителей. Тем более все его поддержали.
Но за что?
За обаяние. Всё просто.
Глупое шоу, прошептала она и выключила телевизор, комната погрузилась в темноту.
Эй, дело шло к финалу вообще-то! возмутился Дейл, отводя соус назад, не давая ей макнуть в него последнее куриное крылышко.
Какой смысл смотреть это, если отбор несправедливый?
Знаешь, какой смысл? Если ты не включишь телевизор, я не дам тебе этот замечательный, он причмокнул, сырный соус, и ты будешь есть своё крыло без всего. Вот в чём твой смысл включить это шоу.
Под тяжёлый вздох экран загорелся, и комната вновь залилась светом.
В финал должны проходить талантливые люди, достойные победы, а не самозванцы. Разве ты не согласен?
Успокойся, это всего лишь шоу, проговорил Дейл, поудобней усаживаясь.
В жизни ведь всё так же. Всё самое лучшее получают люди, недостойные этого, которые не прикладывали усилий для своей победы.
Какая разница, каким способом достаётся победа? удивился он. Хитрец, что умеет вертеться, уже заслуживает лавров. Это качество победителя.
Тогда больше не жалуйся мне на своего любимого Мэтью Уокера. По твоей теории, он заслуживает своей победы.
Ты заблуждаешься, Дейл рассмеялся. Мэтью не хитрец и не честный писатель. Так кто он? Выродок с родительскими деньгами и связями.
Но он сумел покрутиться и стал выше тебя.
Это даже не он крутился. Он не обладает теми навыками, о которых я говорил, а поэтому и не попадает под мою теорию. Понятно, Гарриет? Уокер очередной ублюдок, мне даже люди говорят, что моя книга лучше, чем его.
Кто говорит?
Мои читатели, он вспомнил тёмную официантку. Она, пожалуй, была единственной, кто сказал это.
Где они тебе это говорят? он почесал подбородок, поставил соус на журнальный столик.
Да везде. Даже не представляешь. Смотри-ка, закончилось, он указал рукой на телевизор. Думаю, пора ложиться. Мне рано вставать.
До скольки ты работаешь?
Завтра до восьми.
Хорошо.
Гарриет лениво поднялась с дивана и прошла на кухню вслед за ним. Чуть позже Дейл принял прохладный душ и, наконец, лёг в постель, записав перед этим ещё несколько новых идей, что пришли к нему, пока крупные капли воды скользили по его телу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Эй, знаменитость! Нейт подлетел к барной стойке, за которой Дейл вытирал бокалы. Твоя фотка в Твиттере! на небольшом цветном экране парень увидел себя и двух официанток. Внимательно пригляделся, увеличил своё лицо, а затем задумчиво спросил:
В жизни у меня глаза больше?
Да, конечно, в жизни они, официант бурно зажестикулировал руками, прямо не помещаются на лице.
Придурок, огрызнулся Дейл, убирая чужой телефон от своих глаз.