Я почувствовал запах ее духов дорогих, без слов дающих представление о женщине. Каролина тряхнула головой, и солнце заиграло в ее каштановых волосах.
Что ты здесь делаешь? спросил, оставив без внимания ее вопрос.
Как и я, Каролина положила ладони на камень. Через ее шею был перекинут узкий шелковый шарф, дополняющий платье, мочки ушей украшали крупные серьги. Возможно, мне стоило найти что-то подобное ей. Кого-то подобного. Или продолжить то, что было между нами. Возможно
Приезжала к Мартину. Она подставила лицо солнцу, запрокинула голову, наслаждаясь долгожданным теплом. Этот засранец решил, что может диктовать мне свои условия.
Не сомневаюсь, что ты разъяснила ему, что к чему, усмехнулся я.
Разъяснила, отозвалась Каролина.
Негромкий шум моря переплетался с криками чаек. Разговаривать мне не хотелось, и, несмотря на то, что присутствие Каролины не мешало, я предпочел бы не чувствовать ее рядом или хотя бы не чувствовать ее запах дорогие нотки цветов и жизненного опыта.
Ты-то что тут делаешь, Руслан? нарушила она тишину через пару минут.
Да так Заметив появившуюся на горизонте точку, я вгляделся в нее. Слишком далеко, чтобы различить очертания. Но и ни к чему скорее всего, очередной везущий вино и заморские фрукты корабль, с прибытием которого порт привычно оживится.
Твоя девочка в порядке? это Каролина сказала уже по-другому. Тихо, спокойно, посмотрев на меня. Именно так, как спросил бы кто-то, кому не все равно.
От других женщин ее отличало многое и в том числе умение отодвинуть личное. Та самая жизненная мудрость, уловить которую можно было даже в запахе.
В порядке. Я убрал ладонь с камня. Сжал в кулаке ключ от «Хаммера». Извини, Каролина, мне нужно ехать.
Езжай, раз нужно.
Она оперлась на ограду локтями и опять подставила лицо солнцу. Точка на горизонте была все такой же далекой, едва различимой, и Каролина смотрела на нее без интереса.
Рус, позвала, когда я пошел к машине. Не беспокойся ни о чем. Я сама решу дела с погрузками и проверю людей, о которых мы говорили. Встретимся и обсудим все, когда сможешь.
Встретимся и обсудим все, как договаривались, отрезал я.
Хорошо, кивнула она после секундной паузы. И все же, Руслан Я понимаю, что меня это не касается, но Послушай меня как женщину. Дела делами, но сейчас тебе стоило бы позаботиться о Еве.
Позабочусь, пообещал я. Полупрозрачное облако прикрыло солнце, отбросив слабую, мгновенно растаявшую тень. Не беспокойся об этом. Тем более, как ты правильно сказала, это тебя не касается.
***
Поставить в гараж? Ко мне подошел один из следящих за территорией сотрудников охраны.
Не нужно. Я захлопнул дверку. Моя жена в доме?
Получив утвердительный ответ, я поднялся по ступенькам на крыльцо. Вышедшая навстречу экономка спросила, приготовить ли мне кофе. Кофе
В последние дни его было слишком много, и это вошло в привычку горький, с нотками имбиря, корицы и гвоздики.
Руслан Каримович, замешкалась экономка, веснушчатая девица, достаточно хорошенькая, чтобы не вызывать раздражения, и при этом не бросающаяся в глаза. Может быть, лучше сделать чай?
Уже шагавший по холлу к лестнице, я остановился и обернулся на нее. Притом, что присутствие ее в доме казалось почти незаметным, взгляд был Чем-то отдаленно он напомнил мне взгляд Евы в первые дни или даже часы после нашей встречи. Это заставило меня присмотреться к девице внимательнее.
Я могу приготовить чай с теми же пряностями. Она не оробела. Или хотя бы не такой крепкий кофе Вы же наверняка и сами понимаете, что можете загнать свое сердце.
Ничего не сказав, я молча подошел к ней. Не спеша. Какая, черт возьми, ирония! Блеклую экономку беспокоит мое сердце.
Остановившись возле нее, взял за подбородок и посмотрел в глаза.
Нельзя загнать то, чего уже давно нет, выговорил тихо. Провел по коже большим пальцем. Приготовь крепкий кофе с имбирем, гвоздикой и лимоном. Хороший крепкий кофе, как ты умеешь. Не забывай ты здесь для того, чтобы выполнять свою работу, и не более.
Резко отпустив ее, я пошел наверх. Не знаю, что раздражало сильнее то, что за последние полчаса мне дважды пытались дать ненужные советы, или собственное бессилие. Слишком часто оно напоминало о себе с момента, как ублюдок Виконт уложил моих людей и взял то, к чему я не позволял ему прикасаться.