Я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать: раз эти люди ищут встреч в дворцовых закоулках, у них нет права быть вместе. Быть может, мешает разница в положении, быть может, кто-то из них, а то и оба состоят в законном браке, да мало ли что еще. Так что их любовные игры были насквозь пропитаны пороком и от этого становились еще более волнующими.
И как же мне хотелось вот так же сладко стонать в объятиях Жэрниса
Я словно из мутной пелены вырвалась.
Стояла перед зеркалом в новом платье с рассыпанными по плечам волосами, грудь моя тяжело вздымалась, щеки горели, подернутые дымкой глаза казались совсем больными.
Камелия! Опять! Вот о чем ты думаешь! Вместо того, чтобы готовиться к празднику, стоишь тут и предаешься развратным мечтам! Как тебе не стыдно!
Стыдно мне было, и еще как.
Во-первых, моя высоконравственная, добродетельная мать привила мне свои взгляды на жизнь, и что такое хорошо, а что такое плохо я усвоила чуть ли не с пеленок. И то, о чем я сейчас думала, хорошим определенно не являлось! Даже думать о близости с молодым человеком, не состоя с ним в браке, недопустимо! К тому же мне всего шестнадцать лет завтра будет.
Во-вторых, господин Дэнстар строго-настрого запретил мне вступать в близкие отношения с молодыми людьми, говоря, что он не потерпит разврата в своем окружении. Вот когда вырасту, выйду замуж тогда другое дело. Брак дело хорошее и законное, а до брака ни-ни.
И разумом, и сердцем я была согласна и со взглядами матери, и с запретом господина Дэнстара. Но тело тело хотело совершенно иного и порой так трудно было устоять! Особенно, когда Жэрнис
Я снова вспыхнула и сердито отвернулась от зеркала. Хватит! Бережно сняла платье и убрала в большую картонку.
После подобных мечтаний я всегда чувствовала себя грязной, так что со вздохом достала чистое белье, свое повседневное платье и отправилась ополоснуться.
Глава 3
Милая Камелия! Ты прелестна! целуя меня в щеку, нежно прошептал Жэрнис. С днем рождения! Будь счастлива!
И он вручил мне букет белых лилий моих любимых цветов.
И вот, надеюсь, тебе понравится, в руках у меня оказалась плоская, обтянутая белым бархатом, коробочка.
Жэрнис! Какая прелесть! ахнула я, рассматривая голубой сапфир, выточенный в форме сердца, в оправе из белого золота.
Рад, что угодил своей девочке, игриво прикусив мне мочку уху, промурлыкал он. Позволишь?
Я застыла в нерешительности. У меня же на шее висит Мэшрис, платье совсем открытое, и хоть черный камень был не только невидимым, но и неосязаемым для чужих рук, я все же колебалась. А вдруг?.. Что тогда говорить? Как объяснить Жэрнису, что у меня за магическая подвеска?
Ну, Камелия? с улыбкой глядя на меня, поторопил Жэрнис.
Я посмотрела на него и утонула в темных манящих омутах его глаз. Как всегда, впрочем.
Жэрнис был статным восемнадцатилетним парнем с широкими плечами, темными волосами и бархатными карими глазами. Решительный подбородок, тонкий нос с горбинкой, красиво очерченные губы. Симпатичный и обаятельный, он быстро покорил мое, на момент встречи с ним, четырнадцатилетнее сердечко. По положению при дворе мы стояли примерно на одной ступени: Жэрнис оруженосец герцога Лаприэтта, я травница при королевском маге. И я была рада этому.
Хорошо, прошептала я беспомощно.
Жэрнис, нежно прикасаясь к моей коже, защелкнул маленький замочек. Грудь приятно холодил голубой камень, а шею обжигали прикосновения любимого. Дыхание Жэрниса стало прерывистым, тяжелым, он приник к моей шее, целуя и нежно покусывая горевшую огнем кожу. Низ живота уже знакомо потяжелел и заныл сладко-сладко.
Нужно это прекращать!
Жэрнис, пожалуйста Сейчас придут остальные и увидят
Камелия ты меня с ума сводишь моя сладкая девочка позволь мне прийти к тебе этой ночью
Руки его сжимали и мяли мою грудь, дыхание обжигало шею, а я теряла последние крупицы здравого смысла.
Я очень хочу этого но господин Дэнстар
Он ничего не узнает! стремительно разворачивая меня лицом к себе, убежденно заговорил Жэрнис. Позволь мне! Я буду нежен с тобой, обещаю, я доставлю тебе такое удовольствие, какого он продолжал горячечно шептать что-то, но я уже не в состоянии была понять, что именно от того, что творили его руки у меня под платьем, разум отключился окончательно.
Хорошо, приходи, я буду ждать тебя