В атмосфере на мостике Выносливого не чувствовалось ни напряжения, ни особого оживления. Семеро дежурных членов экипажа занимались управлением дрейфующим кораблём. Инженеры уже прочесали облако обломков и в открытом космосе не было никого. Мы были готовы к старту, оставалось определить конечную точку, а какие-то ограничения в этом вопросе отсутствовали, поэтому я медлил и никак не мог решиться. На внутреннем мониторе застыла схема обитаемых миров человечества. Мы расселялись в стороны от Земли, в основном двигаясь по рукаву галактики к центру. Не имея до сегодняшнего дня конкурентов, исследователи Союза обживали системы планомерно, без спешки. Вот только с межзвёздными двигателями было абсолютно всё равно на какое расстояние перемещаться в пределах Млечного Пути. Нам раньше не было нужды торопиться, а экспансия в виде расширяющегося фронта оказалась удобной для составления долгосрочных планов.
Снова мысли крутились вокруг останков корабля. Ни одной аномалии или артефакта не было найдено ни одной зацепки для анализа. Перед глазами непрерывно крутились таблицы данных. Я зажмурился и смахнул всё с монитора. Передышка в несколько минут очистила сознание от усталости и злости на самого себя. Компьютер, получив новые команды, смоделировал аналогичный по размеру корабль нашего флота после таких же повреждений. Сравнение получившихся картин снова не дало ничего необычного: схожие по свойствам конструкции разрушались одинаково. Я сравнил процентный состав сначала по химическим элементам опять не за что ухватиться потом по материалам. Складывалось впечатление, что чужие строили свои транспорты на наших верфях. Моё внимание привлёк эквилайт композит, использовавшийся для построения квантовооптических компьютеров уже устаревшей модели. Он не производился официально уже более сорока лет, но несколько месяцев назад на периферийной планете Веронике случилась незначительная авария и автоматизированная система мониторинга вскрыла тайный склад с большим количеством этого материала. Управляющие были дисквалифицированы, а дело закрылось без расследования. Теперь мне крайне захотелось копнуть поглубже.
Я вызвал по радио главврача. Она уже закончила восстанавливать Роберта Майна, а завтра его уже должны выписать из медблока.
Слушаю, после инцидента с феромонами женщина относилась ко мне с большим дружелюбием, даже пыталась извиниться за резкость.
Кая, как вы оцениваете адмирала? Он может уже принимать решения?
Неужто вы уже не справляетесь? главврач усмехнулась, а её глаза стали добрыми. Я уже давно понял причину её раздражительности она слишком соскучилась по работе, а внутреннее напряжение в ней возникало от того, что было стыдно. Загорски впервые за долгое время получила возможность использовать свои навыки, и это вызвало естественную радость быть полезной, но приносить пользу она могла только при наличии тяжело раненных. Ей нравилось лечить солдат, но в то же время чужая боль доставляла неимоверные страдания. Поняв это, я проникся к ней ещё большим уважением.
Справляюсь, но боюсь, что Роберт расстроится, если ему останется слишком мало задач.
Он здоров физически. Психика стабильна. Ррвётся порррвать всех злобных инопланетян, Кая изящно грассировала и захихикала, когда в поле зрения появился Роберт Майн.
Рад вас видеть, адмирал, я попытался обнаружить у него включенные расширения, но сигнатуры показывали только живую плоть, Выглядите лучше.
Да. Помолодел, Майн криво усмехнулся, и стало понятно, что депрессия ещё не полностью побеждена.
Мне бы ваш совет, а лучше снова вернуться в поле.
Светло-серые глаза адмирала потемнели, став холоднее и сосредоточеннее.
Я почти готов. Через пару часов. Какой совет?
Кая покачала головой, понимая, что спорить с Майном о выписке бессмысленно, но не стала возражать.
Мы всё ещё дрейфуем близ Надонии. И я не знаю, куда направить корабль. Интуиция молчит.
Оставь здесь. Систему атаковали не просто так, Майн говорил с уверенностью.
Может это было случайное столкновение?
Столкновение да. Нас тут не ждали. Зачем мы посылаем беспилотные миссии? адмирал не стал дожидаться ответа, Для сбора данных и доставки автоматического оборудования. А что тут можно изучать? Наши души!
Роберт Майн говорил с жаром фанатика, но в его словах отчасти был смысл. Я отключил связь и отдал команду занимать геостационарную орбиту. До конца моей вахты оставалось всего несколько часов. Груз управления даже одним кораблём тяготил, а флот людей отнимал всю жизнь без остатка. Я чувствовал, как старею, хоть и был подготовлен к любой ответственности.