— Ваша тетя занимает хорошее положение. Она обеспечит вам вход в тот мир, о котором большинство людей могут только мечтать.
— Я никогда не мечтала об этом.
— Лгунья! — произнес он с улыбкой. — Какая девочка не мечтает об этом?
— Я не девочка, — сказала она в запальчивости. — Если я и была ею, то только до смерти матери.
— Конечно, — охотно согласился он — слишком охотно, чтобы это понравилось Эсме. — Вы прелестная молодая женщина, грациозная, красивая, у которой все впереди.
— Аласдэр, вы не понимаете, — сказала она. — Тетя хочет… она хочет выдать меня замуж.
— В самом деле? — Он долго молчал. — Осмелюсь сказать, вам и следует выйти замуж.
Эсме не понимала, что происходит.
— Но… Но как же прошлая ночь?
— Прошлая ночь? — холодно спросил он. — Вы знаете, я был пьян. Это мое обычное состояние.
Она широко раскрыла глаза.
— Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что ничего не помните?
— Не… совсем, — сказал он. — Нет. Эсме воздела руки.
— И кто теперь лгун? — вскричала она. — Вы выпили совсем немного! Хороший шотландец зимним утром вдвое больше наливает в свою кашу!
Он отложил ножик и взял ее руки в свои. Казалось, кровь застыла в ее пальчиках. Они были холодными, как и его голос.
— Эсме, — сказал он, — нам не следует даже говорить о прошлой ночи. Мы должны делать вид, что ничего не произошло, для вашей же пользы. Мы находились в таком состоянии, говорили и делали такие вещи, которые, уверен, никогда бы не сделали при других обстоятельствах.
Она посмотрела на него обличающе.
— Я не сделала ничего такого, чего бы я не хотела сделать! — отвечала она. — Мы любили друг друга, вы и я. Может быть, не так, как это обычно бывает. Но вы не можете говорить мне, что ничего не было.
— Эсме, ничего не было, — мягко сказал он. — Вы молоды. Вы не понимаете мужчин или того, как они…
— О да! — возмутилась она, вырывая из его ладоней свои руки. — Глупая девочка, да? Хорошо, так слушайте же, Маклахлан, и слушайте хорошо. Я устала выслушивать от всех, как я молода и глупа. Это не так, и мы оба знаем это. И я понимаю: вы пытаетесь заставить меня уйти.
Его глаза стали жесткими.
— Нет, я просто принимаю то, чего вы, очевидно, не можете, — сказал он, четко выговаривая слова. — Мы выпали из реальности, Эсме. Мы недопустимо сблизились, и это моя вина. Был приятный флирт, ничего больше. Мне не следовало разрешать вам оставаться здесь. И если вы останетесь, что, как вы думаете, произойдет между нами? Вряд ли мне нужно говорить вам, моя дорогая, что я не принадлежу к тем, за кого выходят замуж.
Она начала было с возмущением говорить что-то, но он оборвал ее:
— А если я не из тех, за кого выходят замуж, значит, вам нужно найти кого-то другого, — закончил он. — Вы красивое, чувственное создание. Леди Таттон, кажется, очень вовремя возвратилась домой.
Непонятно почему, Эсме испытала приступ тошноты. Она прижала руку к животу.
— Моя тетя — это она убедила вас в этом, да?
— Ради Бога, Эсме! Я намного старше вас! — Он отвел глаза в сторону. — Ваша тетя заставила меня устыдиться.
— Я не верю вам! — возразила она. — Я думаю, вы стараетесь поступить благородно.
Он громко рассмеялся.
— Эсме, я слышу, как все общество хихикает, возвращаясь из Мейфэра. «Сэр Аласдэр Маклахлан, положивший себя на алтарь чести молодой леди!»
— О да! — презрительно произнесла она. — Как смешно! Но Аласдэр продолжал:
— Сейчас вы считаете меня благородным и хорошим, не правда ли? — с вызовом говорил он. — Просто потому, что я подержал вас в своих объятиях и помог забыть нечто ужасное и трагическое? Если вы рассуждаете таким образом, Эсме, вы так же глупы и романтичны, как ваша мать. Я наслаждался вашим телом — и, поверьте мне, не стал от этого лучше и благороднее.