Здесь, на Грейт-Куин-стрит, Лидия, выполняя ее распоряжения, каждое утро поднимала ее в половине седьмого, поэтому она ничего не могла понять, когда еще до рассвета сквозь сон услышала, как дверь ее спальни приоткрылась. Но Лидия не появилась, и Эсме снова благодарно скользнула в сон. И почти сразу — по крайней мере ей показалось, что почти сразу, — Эсме проснулась и увидела, что окна залиты солнечным светом.
— Доброе утро, мисс! — сказала Лидия, энергично дергая за шнур первой пары занавесок. — Сегодня прекрасный день. Маленькая мисс наверняка захочет отправиться в парк на прогулку.
Эсме сбросила с себя одеяло и опустила ноги на роскошный ковер, лежащий у кровати.
— Вы правы, — сказала она, потягиваясь и зевая. Вдруг вспомнила: — Лидия, вы не входили сюда раньше?
Лидия повернулась к ней:
— Раньше чего, мисс?
— Пока не рассвело, я имею… — Эсме вдруг замерла, ее взгляд упал на новенькую кроватку Сорчи. — О Боже!
Лидия оставила шнур второй пары занавесок и подбежала к кровати. Она в отчаянии ощупывала скомканные одеяльца, пока Эсме обыскивала комнату.
— Но как, мисс? — спрашивала служанка. — Как она могла?..
— Не знаю. — Эсме кинулась в классную комнату. Лидия прошла в детскую. Они лихорадочно заглядывали во все углы и столкнулись у двери, соединяющей комнаты.
— Ее нет, — шепнула Лидия. — Господи! Куда она могла деться?
Эсме уже надевала халат.
— Ступайте вниз по черной лестнице, Лидия, — сказала она. — Попросите мисс Генри послать за помощью. Я спущусь к парадному входу и отыщу Уэллингза.
Эсме побежала вниз.
— Уэллингз! — кричала она. — Уэллингз!
Он тут же возник из-за угла. Эсме схватила его за руки. Она была как безумная.
— Уэллингз, Сорча исчезла!
— Исчезла? — Дворецкий чуть отступил назад. — Что значит «исчезла»?
— Ее нет в кроватке! — рыдала Эсме. — Исчезла! Я проснулась и… а ее нет.
Уэллингз побледнел.
— Но это невозможно.
— Похищение? — плакала Эсме. — О Боже! В Лондоне бывают похищения?
Уэллингз покачал головой.
— Никто не входил в дом, мисс Гамильтон, — сказал он. — И не выходил из него, я ручаюсь. Она, наверное, тихонько вышла из комнаты и где-то затаилась, живая и здоровая.
— Моя маленькая.
— Она где-нибудь рядом с классной комнатой, я уверен, — продолжал убеждать Эсме Уэллингз. — Давайте обыщем шкафы.
Они вместе поспешили в классную. Сердце Эсме упало. Вскоре все слуги на этаже были на ногах. Обыскали все шкафы и комоды, осмотрели даже гладильную — Сорчи нигде не было. Лидия с текущими по щекам слезами осматривала коридоры и углы, которые уже дважды были осмотрены. Эсме не выдержала.
— Обыщите остальную часть дома и сад, Уэллингз, — прошептала она, зажимая пальцами рот. — Я пойду и скажу ему.
Уэллингз повернулся к ней:
— Прошу прощения, мисс? Скажете кому?
— Сэру Аласдэру, — отвечала она. — Я должна пойти и сказать ему, что я потеряла Сорчу!
Уэллингз с сомнением посмотрел на нее.
— Мисс Гамильтон, вы не одеты.
Она смотрела на него непонимающими глазами.
— Ну, он ничего нового не увидит.
— Боюсь, ничего похожего он не видел, — пробурчал дворецкий, глядя на ее халат, высоко закрывающий шею.
Эсме не обратила никакого внимания на его слова и заторопилась к лестнице. Вскоре она уже была у комнат хозяина. Заметив слегка приоткрытую дверь, она тихонько постучала.
— Войдите, — послышался приглушенный голос. Взявшись за ручку двери, Эсме заколебалась.
— Вы в пристойном виде?
— Ни в малейшей степени, — был ответ. — Но я одет.
Она просунула в дверь голову и увидела Маклахлана, неловко лежащего на шезлонге у камина. Сдерживая слезы, она подошла ближе.
— Сэр, случилось нечто ужас…
И в этот момент она заметила спящего ребенка. Задохнувшись, она сделала несколько шажков вперед. Маленькая ручка Сорчи покоилась на волосатой груди Маклахлана, мускулистой груди, почти обнаженной из-за расстегнувшейся рубашки.