Чёрт! Бред бред бред Мне должно быть всё равно, с кем она, когда и где. Но, выходит, что не всё равно
Тихий стук в дверь похож на мягкую поступь лисы. А хищница, появляющаяся на пороге, прекрасно прячет свои истинные мысли за заигрывающей улыбкой и призывным взглядом.
Скучаешь?
Да что, мать их, они все сговорились? Другого подката не придумать?
«Скучаешь?» пошло и безвкусно, искусственно и наигранно.
В стерве никогда этого не было. Она прямо спрашивала: как дела, что случилось, что думаешь и как бы ты поступил. Советовалась и поддерживала.
Стоп Мне смешно.
Пора понять, что эталон в моей голове это мираж, давно позабытое воспоминание о той, которой больше нет.
Блондинка приподнимает брови, ждёт ответа. Оскал становится шире, когда я оценивающим взглядом пробегаюсь по её фигуре, задерживаясь на пышной груди, демонстративно выставленной напоказ.
Новая баба всегда хороший способ заменить одну на другую в мыслях, но не в этот раз. С дрянью такой финт не работает. Тут другие методы нужны.
Да и при всём желании не встанет у меня сейчас на эту. В теле гудит после ночи со стервой. Все силы ей отдал: и физические, и эмоциональные. Время не то.
Поэтому коротко бросаю блондинке, не считая, что должен проявлять вежливость:
Выйди.
И жду, пока захлопнется дверь. Если бы и мысли так легко захлопывались?
Глава 3
Кладу приборы на поднос, проверяю всё ли на месте. Это моя шестая смена подряд. Я на ногах с утра до ночи, силы остаются только доползти до дома и рухнуть на диван.
На тот самый, где неделю назад заночевал Арсений.
Нет. Не думать. Нельзя. Больно. Мне очень больно. Так сильно, что слёзы подкатывают при малейшей мысли о нём.
Боже, я считала, что больнее уже быть не может, но нет Первый раз было сложно отрываться от него. Сейчас ещё труднее. Первый раз я сама это сделала, хоть и решение было не моё, сейчас он закатал меня в бетон в буквально смысле. У меня даже нет сил злиться. Это самое поганое. Злость бы помогла, конечно.
А слова, которые он мне наговорил? Неужели я реально такая в его глазах? Посмеялся над моей любовью. Дура я, что вообще открыла рот и заговорила об этом. Вот дура! На что надеялась? Что он поверит? Передумает? Или кинется с ответными признаниями к ногам?
Нет, всё было именно так, как он и сказал. Трахнулись и разошлись. Пора окончательно освобождаться от розовых очков.
Когда мы столкнулись в кафе, я испугалась, а потом обрадовалась, потому что Сеня был вежлив и даже мил. И здоров! Боже, он ходил. Самое главное он смог, он выкарабкался, он сделал невозможное. Всё остальное было вторичным! Прошлое смешалось с настоящим, на меня нахлынула настоящая лавина воспоминания и похоронила под собой и осторожность, и разум, и осмотрительность.
Я просто не ждала от этого человека подлости, да и в целом его поступок подлостью не назовёшь.
Так проучил, взял реванш, напомнил, кто я в его глазах и чего стою.
Его не переубедишь. Даже если расскажу, как дело на самом деле было, не поверит. Вот как пить дать не поверит.
Подваливает большая компания, и я мчусь к ним с меню. Чудесно. Больше народа, больше работы, меньше поводов придаваться мыслям и воспоминаниям. Правда последние дни информация в голове не задерживается, приходится записывать заказы. У меня провалы какие-то. Вот бы и Сеню из головы так же вымыло, но маловероятно, что это произойдёт в ближайшие дни. То есть годы
Ближе к вечеру вынимаю из-под стойки телефон. Весь день о нём не вспоминала, да и последние месяцы эта штука несёт скорее сопутствующую миссию, чем основную. Друзья из прошлой жизни отвалились довольно быстро. А кому хочется общаться с человеком, шагнувшим на ступень ниже по социальной лестнице? Да и не на одну ступень! Скатилась к самому подножию.
Я теперь где-то там в их глазах, на дне. Между бомжами и поберушками.
На экране два пропущенных. От дяди. Чудесно. Внутри всё напрягается. Потому что чувствую, что ничего хорошего эти звонки не сулят. Каждый раз после общения с ним мне только хуже. Новость за новостью от дяди погружает мою жизнь в ад. Хотя, кажется, что ужаснее ничего случиться не может, что самое страшное уже произошло.
Саш? напарница трогает меня за плечо, когда стою с телефоном в руке и думаю, зачем дядя мог меня искать.
Наш последний разговор нельзя назвать продуктивным. Если прошу его о помощи, он всегда мне отказывает. После ухода отца именно дядя является моим опекуном. Крохотная сумма регулярно падает мне на карту. Это чтоб я с голоду не сдохла. Остальным обеспечивать себя мне приходится самостоятельно. Вначале было сложно, ну а сейчас уже привыкла.