Международный налоговый ландшафт предполагает глобальность действия налогово-правовых норм, которые меняются как на международном уровне, так и на национальном. Ландшафт не меняется в одночасье, он связан как со стратегическими, так и с тактическими задачами, которые стоят перед правительствами государств, и сейчас процесс кардинального изменения международного налогового ландшафта только начинает развиваться.
1. Предварительные вопросы для рассмотрения: наднациональный и страновой уровни
1.1. Наднациональный уровень
Международные налоговые вопросы никогда не занимали такого значимого места в политической повестке дня, как в последние 1015 лет. Международный налоговый ландшафт, сложившийся к началу XXI века, фактически был сформирован в экономических условиях, значительно отличающихся от экономики начала XXI века. При этом различия все продолжают усиливаться в условиях развития цифровой экономики. Нельзя не согласиться с выводом Л. И. Гончаренко, прозвучавшим на международном форуме «Российская неделя международного налогообложения», о том, что в новых реалиях цифровой экономики возникает проблема не только определения формирования добавленной стоимости, но и ее распределения между государствами [1].
Существенно возросла интеграция национальных экономик и рынков. Это, в свою очередь, создало нагрузку на международную налоговую систему, что подтолкнуло внимание стран к теме международного налогообложения.
Действующий международный налоговый ландшафт предполагает возможность размывания налоговой базы и перемещения прибыли (BEPS). Необходимы были глобальные изменения для восстановления доверия к системе и обеспечения того, чтобы прибыль облагалась налогом там, где происходит экономическая деятельность и создается стоимость [2]. ОЭСР оценивает, что практика BEPS ежегодно обходится странам в 100240 млрд долл. США в виде упущенной выгоды, что эквивалентно 4-10 % глобальных поступлений от корпоративного подоходного налога [3].
По нашему мнению, современный международный налоговый ландшафт возник благодаря невероятным, ранее не возникавшим экономическим международным связям и в дальнейшем еще будет изменяться, усиливаться под влиянием деятельности компаний, отдельных стран и складывающегося наднационального уровня регулирования. К этой же оценке склоняется В. А. Гидирим, который пишет, что экономические взаимосвязи между национальными экономиками стали настолько сильны, что со временем возникло и углубилось противоречие между потребностями наднационального регулирования таких взаимосвязей, то есть интернационализацией государственного регулирования и относительной закрытостью, и национальным характером налоговых систем государств [4].
Значительным шагом начала устранения несоответствий между сложившимися международными налоговыми и экономическими условиями стал план BEPS Организации экономического развития и сотрудничества (ОЭСР), одобренный в 2013 году «Большой двадцаткой» (G20). Этот план не возник неожиданно, ему предшествовала постепенная, плодотворная работа на уровне ОЭСР и G20, «Большой семерки» (G7).
ОЭСР выделяет следующие ключевые вехи до 2013 года [5]:
1996 год G7 определяет проблемы уклонения от уплаты налогов как приоритетные в своей деятельности;
1998 год доклад ОЭСР «Вредоносная налоговая конкуренция: возникающая глобальная проблема»;
20002007 годы разработка международных стандартов налоговой прозрачности и обеспечение обязательств по выходу на глобальный уровень;
20082009 годы глобальный финансовый кризис G20 заявляет о своих планах покончить с банковской тайной и создать глобальный форум по прозрачности и обмену информацией для целей налогообложения.
На сайте ОЭСР отмечено, что после финансового кризиса 2008 года страны G20 на первое место в своей повестке дня поставили налоги и возглавили борьбу с уклонением от их уплаты.
Далее активная работа на наднациональном уровне была продолжена:
2015 год принятие пакета из 15 мер в рамках плана BEPS; -2016 год создание Инклюзивной рамочной структуры
O3CP/G20 по BEPS;
20172020 годы проведение активных дискуссий по теме BEPS в рамках инклюзивной рамочной структуры.
Изменения, которые проходят начиная с 2020 года, детально описаны ниже.
Отметим, что доклад в части изменений наднационального уровня охватывает только вопросы последних двух лет. Вопрос Конвенции MLI включен в описание в связи с ее прямым влиянием на изменение/денонсацию СИДН, при условии, что фактически она реализуется в России с 2021 года. Все изменения, происходящие в России, также представлены за период последних двух-трех лет. Данные ограничения установлены авторами доклада для отражения наиболее актуальной информации.