Алексей, ау, отзовись! Хватит меня разыгрывать! Сдаюсь! так он кричал до хрипоты, но в ответ слышал только слабое эхо.
Миша решил вернуться в санаторий, сообщить администрации об исчезновении друга и организовать поиски.
На поиски мобилизовали всех отдыхающих, полицию, МЧС, местное население. Искали три дня, прочесывали все, что можно, каждый клочок земли. Ни его, ни следов так и не нашли.
Когда Миша сидел в полиции и писал подробное объяснение о случившемся, он заметил, что следователь, который опрашивал его, был не очень удивлен рассказом о случившемся с другом. Миша решил спросить его:
Вы не удивлены пропажей человека? У Вас такое равнодушное лицо, словно это случается каждый день!
Да нет, не часто. Я работаю здесь уже двадцать лет, начинал сержантом, вот дошел до капитана. Это четвертый случай исчезновения на моей памяти.
А чего так за двадцать лет только до капитана дослужились? Преступлений нет?
Точно! Преступлений у нас серьезных нет, да и образование у меня среднее специальное, дай бог до майора дослужиться до пенсии, разоткровенничался капитан.
А этих четырех пропавших так и не нашли?
Трое нашлись через два года, примерно на том же месте, где пропали. Пояснить ничего не могли или не хотели, но все выглядели сильно помолодевшими и окрепшими здоровьем со слов близких. Позже они быстро отсюда уехали, хотя были местными. Четвертым был геолог, он так и не нашелся. Все трое говорили про какое-то сияние, но им никто не поверил. Вот и Вы говорите про сияние, но кроме Вас его в тот вечер никто не видел. Только вот Человек здесь есть из местных, конеферму содержит, крепкий такой старик, в деревне Ясное живет, дед Ефим. Говорят, он видит это сияние периодически. Старик суровый, неразговорчивый.
Миша написал объяснение, подписал его и отдал следователю.
Что мне сказать родным? Не представляю выговорил Миша.
Надейтесь на лучшее. Трупа нет, значит, может быть жив, сказал, зевая, следователь, скучающе глядя в окно.
Миша вернулся в санаторий. Оставалось еще два дня до отъезда. Он решил найти конеферму и старика Ефима, про которого говорил капитан. Может, дед Ефим видел это сияние и что-то прояснит. Нанял таксиста, благо они постоянно кружились около санатория, каждый день кто-то приезжал и уезжал. Таксист оказался из местных, приземистый, типичный представитель своей профессии. Он знал деда Ефима, за четыреста рублей быстро довез до конефермы. Она оказалась недалеко.
Старик стоял у конюшни, чистил щеткой гриву жеребцу.
Здравствуйте! громко сказал Миша, обращаясь к нему.
Коней не продаю! жестко ответил старик.
Я не покупатель. Дело у меня к Вам. На днях я видел сияние, у меня пропал друг.
Лицо старика просияло, как-то стало добрее.
Пойдем, пойдем в конюшню, ответил старик, косо посмотрев на таксиста. Лицо Ефима выглядело таинственно.
Весть о пропаже отдыхающего разошлась уже по всей округе. Местные перешептывались, что людей забирает дух горы Ашдаг. Никто пока не отваживался ходить на гору.
Меня тут считают чудаком, сказал дед Ефим, когда они вошли в конюшню. Я видел сияние в тот день, когда пропал Ваш товарищ.
Часто бывает это сияние?
Дед задумался и ответил не сразу, прошелся туда-сюда, поправил висевший хомут:
Давно, лет тридцать назад, я увидел его впервые, потом на протяжении двадцати лет видел каждый год. Но последние десять лет я рано встаю, ложусь тоже рано. Ферма много сил забирает, поэтому не видел. Только в этот раз не спалось, рука ныла, и я увидел его.
Каждый раз, когда появлялось сияние, кто-нибудь пропадал? спросил Миша.
Нет, не всегда. Даже наоборот, после сияния появлялись люди, которые ничего не помнили: кто они, откуда, по внешности они были похоже больше на китайцев, сказал дед.
А кроме Вас кто-то еще видел сияние?
Многие местные видели, я знаю, но они молчат. Существует поверье, что сияние приходит тысячелетиями, но если заговорить о нем, то случиться несчастье или придут завоеватели. Но я не верю в это. Мои дед и прадед тоже видели это сияние, рассказывали нам о нем, при этом жили в достатке и счастье. Вот и все, что могу рассказать. Теперь мне пора, больше ничем Вам помочь не могу, сказал дед и пошел снова к жеребцу, показывая тем самым, что разговор закончен.
Как же Вы его разговорили? Он в сутки одну фразу не скажет! удивился таксист, заводя машину.