Но все же она не представляла, насколько он был большим. Разумеется, Майкл был лордом-аристократом, расточительным и экстравагантным.
— Как у тебя получается пользоваться всеми комнатами?
— Я ими не пользуюсь. Большинство комнат заперты, а мебель, чтобы не пылилась, закрыта покрывалами.
— Но зачем же их тогда так много?
— Мне кажется, мой предок, который построил этот дом, очень любил развлечения. — На мгновение Майкл замолчал, и она услышала шелест упавшего где-то листа. — Кстати, скоро комнаты вновь пригодятся. Видишь ли, бабушка планирует большой прием. Нисколько не удивлюсь, если Розочки в этот момент пишут приглашения.
— Прием? Они не говорили мне об этом.
— Уверен, еще скажут. К тому же, Вивьен, они собираются представить тебя обществу.
Сначала сердце Вивьен упало, затем начало бешено колотиться. Она надеялась, что леди Стокфорд отказалась от этого плана, после того как Вивьен высказала свое неодобрение. Она совсем не хотела знакомиться с толпой высокомерных чужаков. Она просто хотела выждать, пока не закончатся эти два месяца.
Но если она не будет вести себя так, как пожелает вдова, то та может просто выгнать ее. И она может потерять двести гиней, которые обеспечили бы ее родителям хорошую жизнь до конца дней.
— Когда? — прошептала Вивьен.
— Через две недели или около того.
— И сколько будет людей?
— Все, кого знает моя бабушка, и, возможно, несколько человек, кого она не знает. — Майкл засмеялся странным смехом. — В свое время она была гостеприимной хозяйкой. А за последние годы она не так много развлекалась.
Все хуже и хуже. У Вивьен было только две недели, чтобы подготовиться. Две недели, чтобы выучить все манеры и правила с леди Стокфорд не должно быть за нее стыдно, — и затем отправиться паковать вещи. Две недели свободы, прежде чем она встретит еще более ненавистных аристократов. Она даже не рассчитывала, что кто-нибудь из них окажется таким же добрым и гостеприимным, как Розочки;
Сорвав веточку растущего рядом папоротника, Майкл нежно провел ею по щеке Вивьен.
— Не стоит так волноваться, — сказал он вежливым поддразнивающим тоном. — Это твой шанс проявить себя. Чтобы общество тебя приняло.
Мурашки побежали по коже из-за прикосновения листьев, Вивьен отодвинула руку Майкла.
— Я не хочу, чтобы меня принимали, — не раздумывая произнесла она, — как не хочу выбирать себе мужа.
— Мужа?
— У Розочек какая-то навязчивая идея выдать меня замуж.
На мгновение Майкл замолчал, а когда начал говорить, его голос стал низким и глухим.
— Это они тебе сказали?
— Да. — На секунду волнение охватило Вивьен. — Дьявол! Почему же они никак не могут понять, что женщина может быть вполне счастлива и без мужчины?
Он усмехнулся, играя веточкой папоротника, медленными движениями водя ею по руке.
— Есть много причин, зачем женщинам нужны мужчины. Для денег, для детей, для компании, — его голос понизился, — а для тех женщин, кто познал ласки искусного любовника, самой важной причиной является… наслаждение.
Вивьен насторожилась. Его мужской запах пробивался сквозь холодную темноту. Верхняя часть фигуры Майкла была погружена в тень, серебряный свет луны освещал лишь ногу, все еще стоящую на скамье, да так близко, что Вивьен стоило только протянуть руку, чтобы дотронуться до него.
Она спрятала руки в колени.
— Ты поступаешь совсем не по-джентльменски, подобным образом отзываясь о женщинах.
— Прошу прощения. — Убрав ногу со скамьи, Майкл довольно небрежно поклонился, размахивая веточкой папоротник как точно шляпой с пером. — Возможно, я выпил слишком много вина за ужином.
Вивьен сомневалась в искренности его раскаяния и задумалась: что же леди следует сказать сейчас?
— Извинения приняты.