Ит и Пятый сидели носу «Либерти», и смотрели на океан волнения почти не было, а горизонт тонул сейчас в туманной светлой дымке.
Погода улучшается, сказал Пятый. Может, сегодня даже солнце увидим.
Хорошо бы, согласился Ит. Только холодно.
Да, холодно.
Помолчали. Ит вытащил сигареты, протянул пачку Пятому.
Ит, прости, что так вышло, произнес тот. Не понимаю, что со мной.
С тобой? переспросил Ит. С тобой всё нормально. Ты просто влюбился, так бывает.
За эти дни мы друг другу успели сказать два десятка слов, половина из которых были «спасибо» и «пожалуйста», Пятый глубоко затянулся. Вот так? Это всё вот так?
Запросто, пожал плечами Ит. Когда мы познакомились с Фэбом, я всё почувствовал вообще без всяких слов, мне в тот момент было хуже, чем Рэду сейчас. Да, вот так. Прими уже ты как данность то, кто ты есть.
А кто я есть? с горечью спросил Пятый.
Гермо, рауф, ответил Ит. Ты всё еще пытаешься думать о себе только как о человеке, но это не так. Для Эри да, ты мужчина и человек, и это правильно. А для Рэда ты рауф и гермо, и то, что он к тебе почувствовал, а ты почувствовал к нему, нормально. Не пытайся примерять на себя чужую, навязанную тебе роль. Просто будь тем, кто ты есть. Опусти себя. Это твоя природа, твоя раса, твоё право, в конце концов. Тебе было плохо с Сабом, скажи?
Нет, Пятый задумался. Но я стесняюсь Саба.
Но ты не стеснялся Рэда.
Пятый промолчал. Стеснялся? Безумие и стеснение абсолютно несовместимые вещи, а это было совершеннейшее безумие, какой-то дикий, нереальный огонь, выжигающий изнутри, настолько сильный, что сопротивляться ему не было никакой возможности.
Я не хотел, чтобы так получилось, еле слышно сказал Пятый.
Ты не знал, что он болен. Да он и сам не знал, наверное, Ит пересел к Пятому поближе. Про сердце точно не знал. Повторю еще раз: ты не виноват. И он не виноват. Это жизнь. Всякое случается. Сейчас нужно собраться, и приложить все усилия для того, чтобы он выжил и поправился. Понимаешь?
Пятый кивнул.
Я столько раз слышал эти слова, произнес он беззвучно. Но они всегда были про рыжего. Помнишь, мы говорили с тобой на «Альтее», ночью, в коридоре? Про наши сны?
Да, помню, Ит нахмурился.
Я чувствовал тогда страх, Пятый покачал головой. И вот сейчас я понимаю, что это был за страх. Потому что он во мне. Совершенно новый страх за того, кого я почти не знаю, но отпустить уже не могу.
Мы с тобой умеем предвидеть, Ит вздохнул. И не всегда это радует, согласись. Но в этот раз оно, наверное, к лучшему. Давай докурим, и пойдем, поработаем, а то рыжие нам все мозги съедят, и будут правы. Мы больше часа тут уже прохлаждаемся.
Глава 6
История Рэда Т-Кауса
Лин, притащи еще одну подушку, попросил Скрипач. Лучше повыше, ему так удобнее будет говорить.
Если он вообще захочет говорить, с сомнением заметил Лин. Ни у кого нет мысли, что он от стыда провалится сквозь лодку?
Ему четыреста восемьдесят пять лет, напомнил Ит. Не думаю, что он дожил до этого возраста в невинном виде.
Некоторым, Лин глянул на Пятого, удавалось держаться и дольше.
Слушай, перестань, попросил Пятый. Никто никуда не провалится. Ит, что нам делать?
Пока что ничего, сядьте где-нибудь в сторонке, общаться будем мы, вам придется подождать, приказал Ит. С замечаниями не встревать, если будет нужно, подойдете. Лин, я тебя прошу, не ерничай и не подначивай.
С ума сошел? возмутился Лин. И не собирался даже. Как тебе такое в голову пришло?
Ладно, извини. Ну что, поднимаем потихоньку? спросил Ит. Скрипач кивнул. Рыжий, прицепи на полку концентратор, неудобно так. И маску чуть ближе подвинь.
Разбудить Рэда решили на пятые сутки, когда показатели улучшились настолько, что это, по общему мнению, стало безопасно. Ну как, безопасно. Если соблюдать осторожность, не форсировать, и контролировать, конечно. Сейчас Скрипач частично убирал из схемы седативные, а до этого Рэда привели, по словам Лина, в божеский вид: умыли, сменили белье (хорошо, что одноразовых комплектов белья, производства тех же зивов, было в избытке), собрали волосы в хвост, чтобы не мешали. Выглядел он гораздо лучше, чем после приступа, но до нормы, конечно, было еще далеко бледный, под глазами круги.
Может, одеть его? спросил Лин, когда Рэду под спину пристроили третью подушку, и снова укрыли. Как-то не очень корректно, вам не кажется?