Тогда поздравляю, вы выбрали прекрасную профессию. Я тоже тут училась. Реставратором работаю.
А, поняла, вы тут древности ищите, слишком громко засмеялась девушка.
Почти угадали. Много учеников летом занимаются?
Я редко кого встречаю. Говорят, раньше больше было, даже летом. Легенды рассказывают об Вениамине каком-то.
Он Сергей Вениаминович. Директор наш бывший. Он точно легенда. Правда ни одной его картины в городе не осталось.
У меня есть его картина.
Маша замерла, зажимая камешки в правой ладони. Она готова была поверить на слово незнакомке, но боялась, что это окажется неправдой.
Откуда у вас может быть его работа?
Тётя моя здесь работала, потом ушла в науку, уехала. Она красивая была, вот он её и нарисовал.
Кем работала?
Да так, уборщицей. На биолога училась, подрабатывала здесь. Она мне картину на шестнадцатилетние подарила. Сказала, что раз я собираюсь стать художником, мне и хранить картину.
Вы же архитектором собрались стать. И как вас называть?
Мила.
Мила, а можно увидеть вашу картину?
Ой, пришел преподаватель, извините.
Мешать занятиям Маша не стала, но решила, что обсудит это известие с Иваном.
Купить картину, скорее всего, он не сможет, но хотя бы посмотреть он точно захочет.
Вызвав «такси», Маша вернулась в дом к Светлане. Продолжая реставрировать вазон, она поглядывала на входную дверь, ожидая Ивана. Она вдруг поняла, что тётя Валя знала кого-то, кто мог собрать эти камешки, которые оказались в её коробке. Не хватало ещё несколько штук, чтобы полностью закрыть поверхность вазона. А значит, придётся вернуться к художественной школе и поискать тщательней.
Иван вернулся только к девяти вечера. Маша уже закончила работу, отдыхая и попивая чай на кухне. Она ждала момента, чтобы рассказать другу детства о таинственной картине.
После ужина все трое переместились в гостиную и уселись на огромный диван. Картин на стенах было немного, зато они явно все были подлинниками.
Ваня, я сегодня девушку встретила. Она утверждает, что у неё есть картина Сергея Вениаминовича.
Не может быть. Я весь город прочесал ничего нет.
У неё тётя уборщицей работала в «художке», он её и нарисовал.
Маша, ты взяла у неё адрес? Завтра же поедем с утра. Я заплачу ей миллион.
Вань, у нас что, так много миллионов? Светлане явно не понравились слова мужа.
Светочка, это не обсуждается, это настоящее искусство.
Но тебе скоро на пенсию, а я давно не работаю.
Лучше ничего не говори, а то поссоримся.
Светлана, не волнуйтесь. Она не продаст, я уверена. Она сама художница.
Продаст, сердился Иван, взволнованный новостью. Посмотрим, что это за художница.
А мы сегодня фильм посмотрим? зевнула Маша.
Да, непременно. Света, я принесу ноутбук, а ты ещё чайку. Маш, а ты только не плач. Лично я плакал, когда пересматривал. Какое было время, какие мечты у нас были. И как криво и безжалостно это время нас испортило.
Глава 8. Ключ
После первых же кадров Маша расплакалась. Смотреть на себя семнадцатилетнюю оказалось так чувствительно, что слёзы сами текли по щекам.
Господи, как же трудно понимать, что ничего не возвращается, всхлипывала она.
Ну, ну, ещё не вечер, обнял Машу Иван. У тебя внуки.
Спасибо, что напомнил.
А на экране ноутбука весёлые молодые люди смеялись и дурачились в парке возле художественной школы, где деревья ещё не были такими высокими, а газоны были подстрижены.
Смотри, вон Сенька! В Париже живёт. Художник так себе, но дизайнер неплохой. Я к нему ездил, у него и жена француженка.
Ой, Вань, а это Людочка. Я её после выпускного так ни разу и не видела.
Она уехала куда-то в деревню. Учит детей рисовать, у самой пятеро.
Вань, ты что, всех помнишь? А вот эта девушка кто? Я её совсем не помню.
Эта? И я не знаю. Видимо она к нам пришла в конце учёбы
На экране появился директор и преподаватели. Все ученики побежали к ним и собрались в тесный круг. Оператор снимал крупные планы, и было хорошо видно то самое счастье, которое не опишешь словами.
Вань, а кто это снимал?
Вероника снимала. Помнишь, скульптуру у нас вела. Я её как-то видел, старенькая совсем.
Значит, она точно знает кто эта девушка.
Тебе что, надо знать кто эта девушка? Маш, зачем?