«Невелика потеря, подумаешь, свинья или свинец!» засмеялся кто-то.
«Магия всегда требует жертв, не обращая внимания на смешки, продолжал учитель. Чаще всего эта жертва энергия вашего дара. Но существуют заклятия, требующие большего. Например, крови мага или даже его жизни. Я хочу, чтобы вы запомнили: никакая жертва не сделает вас сильнее, чем вы есть на самом деле. Будьте осторожнее с искушениями».
«Но ведь не обязательно тратить свою кровь или жертвовать собственной жизнью! Можно использовать чужую!» снова весело крикнули в аудитории.
«Да, со вздохом ответил учитель. И для тех, кто так делает, существует Инквизиция».
Годы спустя я создала Викторию и несколько других великолепных образов, но пожертвовать первоначальной сущностью, которую звали Нальси, так и не решилась. Арио предлагал мне. У Гильдии была возможность обстряпать на бумаге несчастный случай с одиноко живущей в квартире тётушки волшебницей. Но я не смогла. Нальси продолжала жить. Вопреки всему. Она мешала мне, причиняла боль своими воспоминаниями, она была неудобной, из-за неё мне приходилось каждый год обновлять проклятущую лицензию
Я остановилась у кабинета ректора, когда за моей спиной раздался торопливый топот каблучков.
Вы что-то хотели, госпожа?
Я развернулась. Передо мной стояла круглолицая рыжеволосая женщина с большой папкой на согнутом локте.
Нет, я просто шла мимо, тихо ответила я, узнав в секретаре канцелярии бывшую однокурсницу по имени Софи.
Нальси, неужели это ты? изумилась Софи. Её милый маленький рот округлился под стать лицу, и это было так смешно, что я невольно улыбнулась. Сто лет тебя не видела!
С этими словами она бросилась меня обнимать, как будто мы были когда-то лучшими подругами. Я помнила только, что Софи была жуткой хохотушкой и заводилой в общежитии, но это было так давно десять лет назад.
Пойдём, напою тебя чаем, поболтаем! весело затараторила она и потащила меня за руку в приёмную. Всё равно посетителей сейчас нет.
Честно говоря, я шла в библиотеку, промямлила я, но круглощёкий (и весьма круглобокий) ураганчик было не остановить.
Ты всегда любила книжки, помню, звонко сказала Софи, ловко расставляя чашки и вазочки с помадками и печеньем. Надо сказать, ты прекрасно выглядишь, молодец! Как тебе удаётся?
Что удаётся? оторопело спросила я.
На мне было скромное льняное платье, подхваченное кожаным пояском, и розоватые бусы из мелкого жемчуга. Виктория расхохоталась бы над этим «нарядом» деревенской простушки, но Софи, похоже, говорила совершенно искренне.
Ну талия, конечно же! Она ткнула в мою сторону ложкой для варенья. Моя вот куда-то подевалась, каждый день её ищу, но не нахожу. Трое детей, Нальси, трое! А у тебя?
Нет, у меня никого нет. Я посмотрела в чашку, где в золотистом напитке плавали нежные лепестки ромашки. Не хотелось, чтобы Софи начинала расспросы, поэтому я спросила сама: Как же ты успеваешь работать, если у тебя столько детей?
Ох, да я здесь просто отдыхаю! рассмеялась она, развалившись в кресле напротив. Работаю на полставки. Дома слишком шумно. Ну и не хотелось бросать старика, сама понимаешь.
Она имела в виду, конечно же, ректора.
У меня есть помощница, но пока она освоит всю канцелярскую науку, мои дети вырастут и поступят в Академию.
Не думала, что после факультета мистицизма ты останешься работать секретарём, заметила я и только потом сообразила, что это могло прозвучать обидно.
Добродушная Софи ничуть не огорчилась.
Ты хочешь сказать, у меня мало поводов для применения заклинаний? Вовсе нет. Каждый день я открываю и закрываю сейф. Замок высшего уровня! Плюс копии документов, запись информации на кристаллы памяти, проверка телепортов преподавателей. Магии выше крыши, дорогая Нальси!
Я с удивлением обнаружила, что бывшая однокурсница ничуть не раздражает меня. Даже наоборот. Как бы ни было мне неуютно в шкуре Нальси Фогель, сидящая напротив женщина симпатизировала мне. Она непринуждённо смеялась, и её смех будто бы разлетался во все стороны веером оранжевых брызг. И немножко оживлял меня. Меня настоящую.
Расскажи о себе! взмолилась Софи, коснувшись моей руки. Никто так и не понял, почему ты ушла из нашей группы после первого курса. Все гадали, строили предположения.
При упоминании тех времён сердце тронул колючий холодок: я не хотела, даже мысленно, возвращаться в своё неудавшееся семнадцатилетие. Это до сих пор причиняло мне боль. К счастью, моя собеседница тут же спасла меня, подкинув версию, до которой я сама вряд ли сейчас додумалась бы.