Он надеялся, что никто из Сен-Мерринов никогда не видел Пенторпа.
Господи, неужели все пропало? Однако женщина приветливо улыбнулась, и Гидеон облегченно вздохнул: похоже, она не считала его самозванцем.
— Я учился с вашим мужем в одной школе, леди Сюзан, — спокойно произнес Гидеон. — Правда, сэр Джеффри был на несколько лет старше и, вероятно, не обращал на меня никакого внимания. Он хотел добавить, что зато Сикорт хорошо знаком с его братом, но вовремя вспомнил, что у Пенторпа нет никакого брата.
Джеффри расстроится, что не встретился с вами, — сказала Сюзан. — Он и Чарльз сейчас находятся в Брайтоне, развлекаются вместе с другими отпрысками благородных фамилий.
— Значит, бомонд по-прежнему толчется на побережье, отмечая или готовясь отметить день рождения Принни, — заметил Гидеон.
Сен-Меррин издал короткий смешок.
— Ты так говоришь, словно тебя не было в Англии целую вечность. А ведь старина Олли писал, что ты получил титул еще до того, как Бони вырвался из-под надзора. Разве ты теперь не принадлежишь к бомонду7
— Это так, сэр, — мягко возразил Гидеон. — Однако Бонапарт удрал в апреле, а я не появлялся в Англии до сентября. По приезде я сразу же отправился в Таттерсол-Гринз. Я вообще не показывался в Брайтоне, успел только глотнуть лондонского воздуха и снова вернулся на континент.
— Ну, теперь все позади, — примирительно пробормотал граф, — Для мужчины огромная честь помочь стране в трудную минуту, но потом ему следует вернуться домой и навести там порядок. А вот моему Чарльзу больше по душе пара добрых скакунов да поездки с герцогом. И это мой единственный наследник, будущий граф!
Гидеон, не подумав, произнес:
— Три года назад лорд Аксбридж тоже получил титул графа, однако остался в самой гуще событий. Если бы при Ватерлоо он не потерял ногу, то наверняка до сих пор не бросил бы военную службу.
К счастью, столь опрометчивые слова гостя не рассердили Сен-Меррина.
— Да, этот Аксбридж галантен, честолюбив. Впрочем, сейчас его следует называть «Англесей», ибо за героизм он был награжден титулом маркиза.
— Аксбридж может быть галантен и храбр, — сухо заметила леди Офелия, — но это не открыло перед ним двери светских салонов. Во-первых, смею вам напомнить, он гнусно обошелся со своей первой женой, дочерью графа. Во-вторых, Аксбридж соблазнил свою вторую жену, когда та еще была замужем за братом Веллингтона. На совести этого человека два развода, и он должен за многое ответить. Что касается его братьев, — женщина посмотрела на Гидеона, — то сэр Артур Пейдж украл жену лорда Борингдона и уже планирует не менее скандальный развод.
Леди Сен-Меррин вздрогнула при последних словах. — Не говорите об этом! Мои нервы совершенно расстроены. Да и как им быть в порядке, если творятся такие дела — сплошные скандалы! Вы не должны клеймить Аксбриджа, или как там его теперь называют, потому что жена этого человека довела дело до суда, а это, по моим понятиям, абсолютно недопустимо для женщины. Такое возможно только в Шотландии.
Гидеон, который хорошо знал о достоинствах и недостатках Аксбриджа, вежливо подождал, что скажет по этому поводу леди Офелия, но Дейнтри опередила свою тетушку. Изумленно взглянув на задыхающегося от негодования отца, девушка заявила:
— У нашего Чарльза никогда и мысли не возникало пойти на войну. Я всегда считала его величайшим трусом.
— Попридержи язык, дерзкая девчонка! Как ты смеешь так говорить?! Чарльз — прекрасный наездник, знаток гончих, любитель охоты и отличный стрелок. Из него получился бы прекрасный кавалерийский офицер.
Гидеон не знал Чарльза Тэрранта, но был склонен больше верить леди Дейнтри.