Я могу с тобой как мужчина с мужчиной поговорить, чтобы независимо от результата все осталось между нами?
Конечно, Сергей Анатольевич, говорите.
Не буду ходить вокруг до около. Мне надо на войну в Сирию.
В смысле?
В прямом, я хочу дотянуться до виновника, кто убил мою семью.
Павел засмеялся, сухо без иронии.
Сергей Анатольевич, вы представляете, сколько спецслужб охотится на этих главарей? Вы что! Рэмбо в кино только бывает.
Я уже звонил Володе, я решил, я дал слово своим девочкам.
Зачем? Сергей Анатольевич, вам уже не 30 и не 40. Война это неимоверный труд.
Я что мажор какой? со злостью сказал Сергей. Вся моя жизнь война, я не спрашиваю совета, я прошу помочь. Мне нужно контрактником в Сирию и все. Решение принято!
Сергей Анатольевич, такие вопросы не решаются с лету, надо все обдумать, связаться с Владимиром. Он там сейчас, дайте пару дней.
Хорошо, поехали в офис, мне надо с командой поговорить.
Между нами, он ещё раз предупредил.
С лавки собрав снега на маленький снежок, он вклинился в игру с детьми, кинув в толстого мальчика, а ватага не растерялась и стала забрасывать Сергея с Павлом грязными снежками, визжа от радости. Два взрослых дядьки, отбиваясь взмахами рук, смеясь, побежали к машине.
21
Сирия. Конец осени. База Хмеймим дислокация сил специальных операций вооружённых сил России, зной не спадает, ночью холод, днём жаркий ветер прошивает песком насквозь любую одежду. Владимир Квасов в арабском платке, завёрнутым так, чтобы видели глаза и курилась сигарета, стоял у вертушки, разговаривал с пилотом Ка -52 Семеном. Предстояла вылазка к окрестностям Латакии главного морского порта Сирийской Арабской Республики, первая совместная операция ССО РФ (сил специальных операций) с правительственными войсками затянулась с конца прошлого года, в городе и его окрестностях засели боевики под командованием полевого командира, второго человека в «Игил»(запрещённая в РФ террористическая организация) «Палача» Али Азиза -Рыжего. Того самого, кто ответственен за смерть семьи друга Сергея. К желанию уничтожить врага, добавилось личная ненависть. Рвение отомстить, кипело в душе майора Квасова.
К ним подошёл капитан Дмитрий Демичев, командир разведроты спецназа ГРУ. Операции по уничтожению одиозных лидеров боевиков они не раз проводили совместно. На посадку заходили, отработав боекомплекты, грачи Су-25, уже вблизи взлётной полосы разговаривать возможности не предоставлялось, сгибаясь от ветра, они втроём побрели в сторону штаба к шефу полковнику Чигаеву.
В кармане завибрировал телефон, Володя принял сообщение от Павла.
Сергей Анатольевич собрался к тебе, мстить. Переубедить пытался, но не выходит. Как быть?
Зайдя в штаб, в тишину, Володя выдохнул:
Этого ещё не хватало!
Шо случилось? с южным акцентом спросил капитан Демичев, здоровый крепкий парень, потомок славного казачьего рода под 2 метра, жилистый, легче 100 килограммов, яркий брюнет с широким в ноздрях носом, лысоватый, отчего всегда коротко стриженый. Когда он разговаривал с кем-либо, то со стороны это напоминало нависание хищника над жертвой, глазища чёрные так и сверкали, -шо, Володь?
В том теракте над Синаем у моего друга погибла семья, теперь он хочет отомстить, прилететь сюда и воевать контрабасом(контрактником).
Ну шо, дело правое? Как ему запретить! поддержал Сергея Дмитрий Демичев, который в свои 35 лет уже как лет 10 не расстаётся с оружием.
Дима, он бизнесмен, хорошо стоит на ногах, автомат в армии более 30 лет назад держал, куда на убой его? Ещё и его потерять? Но он такой настырный, если решит, то не сдвинуть его.
В разговор вмешался пилот Семен:
Это твой друг, тебе решать, мы не подсказчики. Семью потерять, да после такого может, и я плюнул бы на мирную жизнь.
Да, но что-то надо сделать, Володя написал Павлу:
Придётся помочь, я подумаю.
Володя вышел на улицу, закурил сигарету. Никак не брошу эту пагубную привычку, ругал он себя, постоянно какой ни будь нервоз да появляется. Он смотрел на мигающие огоньки взлетающих и садящихся боевых самолётов, ветер и свист турбин и касающихся бетона колес. Чужая страна, чужие проблемы теперь становятся личными.
22
У Сергея не было старшего брата, отца не помнил, рос, воспитуемый улицей и самим собой, жизнь ему преподавала много уроков и, к сожалению, как он это себе не раз говорил, учился на собственных ошибках. Из каждых таких ошибок он делал выводы, и к нынешнему возрасту представлял из себя справедливого, при нужде жёсткого лидера, видевшего человека насквозь. Вот и сейчас он пытался познать, точнее ещё познавал себя. Как человек, не умеющий держать зла и моментально отходивший, он уже смирился с произошедшим горем. Если давал слово, то даже при возникновении форс мажорных ситуаций, дело доводил до конца, держал его. А если такие все же случаи имели место быть, когда он вовремя не смог своевременно сделать обещанное, то закрывал вопрос с лихвой, чтобы закрыть стыд за не пунктуальность.