6 июля британский посол ДАрси Осборн снова задал вопрос о том, предпринял ли Святой Престол какие-либо действия относительно депортации словацких евреев и привели ли они к каким-то результатам77. Подготовить письменный ответ было поручено минутанту монсеньору ДеллАкве, у которого настойчивость британского дипломата зародила подозрения. Госсекретарь кардинал Мальоне уже неоднократно информировал ДАрси Осборна о действиях понтифика. ДеллАкве показалось, что очередным письмом ДАрси Осборн пытался добиться от государственного секретаря именно письменного ответа, что, по мнению минутанта, было вопросом assai delicato (довольно деликатным в дипломатическом языке), так как англичанин мог использовать его в целях союзнической пропаганды. ДеллАква предложил своему руководству устно повторить ДАрси Осборну, что Ватикан предпринял различные шаги в этом направлении, «но не добился ощутимых результатов»78.
Тардини дал свое согласие, но после беседы с Пием XII попросил ДеллАкву приготовить письменный ответ, в котором следовало упомянуть последнее протестное письмо словацких епископов. Свои мысли Тардини записал в отдельной заметке: «Катастрофа заключается в том, что президент словаков священник. Все понимают, что Святой Престол не может остановить Гитлера. Но кто способен понять, что он не в состоянии положить конец действиям священника?»79
Тардини, секретарь Бюро, как и сегодняшние читатели, задавался ключевым вопросом: почему Святой Престол не мог воспрепятствовать действиям священника-убийцы? Ему приходилось иметь дело с отсутствием полномочий у Святого Престола вмешиваться в дела местного епископата и в принимаемые им политические решения. Кроме того, машина немецкой пропаганды делала все возможное для очернения репутации Церкви. Верный помощник Ватикана, итальянский командор Франческо Бабушо передал текст радиовыступления, в котором министр Мах уверял, что словацкие католики в конце концов одобрили, пусть и опосредованно, «решение» еврейского вопроса, которое тогда воплощалось в жизнь80.
* * *15 мая 1942 года вступил в силу новый конституционный закон, предложенный Махом и предполагавший депортацию всех евреев с территории Словакии. Исключение делалось для двух категорий: тех, кто обратился в христианство до 14 марта 1939 года, и тех, кто связал себя узами брака с супругом-неевреем до 10 сентября 1941 года.
Скромная уступка на фоне знаменитой пресс-конференции, на которой Мах объявил недействительными все свидетельства о крещении, выданные Церковью в Словакии и других странах в течение предшествующих трех лет в надежде спасти жизни людей.
Поверенный в делах Бурцио был совершенно подавлен. Он не скрывал своего отвращения в связи с тем, что «некоторые священники депутаты парламента проголосовали за этот закон, другие воздержались, но никто не осмелился выступить против»81.
В ближнем кругу Пия XII это вызвало не меньшую подавленность. Кардинал Мальоне письменно ответил Бурцио:
«Святой Престол пребывает в глубоком замешательстве относительно новых суровых мер словацкого правительства против неарийцев. Хуже всего то, что, судя по сообщенным Вами сведениям, новый закон был принят при поддержке некоторых священников, являющихся депутатами этого парламента»82.
Ситуация была отчаянной, но Бюро мало что могло сделать для наказания виновных. Некатолику трудно понять, что у римской курии крайне мало инструментов, чтобы повлиять на местные организации. Согласно католическому канону, священство не работа, но таинство, исходящее от Святого Духа, а потому неприкосновенно.
Священники в политике Перед Церковью этот щекотливый вопрос стоял и во времена Пия XII, и сейчас. Монсеньор Тардини никогда не приветствовал участие священников в политике. Позднее, в 1945 году, он признавал, что такая проблема есть и что она чревата скандалами, и вновь сожалел о своей неспособности на это повлиять:
«Не слишком ли много священников занимают сегодня ответственные политические должности? Не представляет ли это опасности для Церкви? С другой стороны, можно ли это запретить? От священников можно требовать, только чтобы они были добрыми. В противном случае!.. Поэтому было бы разумно поручить ординариям [местным епископам и архиепископам] выдавать такого рода разрешения только достойным священникам»83.