Глава 9. Очаровательный квест
Ярослав
На следующий день я, как и обещал, припёр целую коробку бумаги для принтера. Нога моя была уже заклеена нормальным пластырем, поэтому, оттащив бумагу, куда указала Настя, я первым делом направился в подсобку Саныча.
Куда это вы? нахмурилась девчонка и даже ухватила меня за рукав футболки.
Закончить начатое вчера, пожал я плечами.
Не надо вам туда ходить.
Почему это?
Я ведь вам уже объясняла: детский труд под запретом.
Так я же не ребёнок. Мне 23 уже.
Настя пожала плечами:
Для господина мэра вы навсегда останетесь ребёнком.
Это он меня сюда и прислал! напомнил я раздражённо. И если хочешь почти дословную цитату, то пожалуйста: "Надеюсь, там тебя научат, что жизнь состоит не из одних удовольствий!" Так что не парься, всё норм.
Но шмокодявка так и не отпустила мой рукав и отрицательно покачала головой:
Пожалуйста, Ярослав Дмитриевич, не ходите! прозвучало почти жалобно.
Да в чём дело-то?
Мне начальство запретило вас к Санычу пускать.
Ты же здесь не работаешь!
Но это не значит, что мне не могут запретить сюда приходить.
Зачем им это?
Из-за вас. Боятся, что вы тут повредите себе что-нибудь, и Дмитрий Анатольевич их накажет. Рублём или ещё как-то.
Я вздохнул и перехватил тонкую девичью ладошку:
Ладно, веди меня к своему начальству.
Зачем?
Я сам с ними поговорю.
Я вдруг начал немного задыхаться, мне почти с трудом давались слова, потому что охватило дико странное ощущение от этого соединения наших рук. Ладошка у Насти была маленькая, почти как детская, мягкая, пальчики тонкие, и в то же время энергичные. В первую секунду они сжали мою кисть или, точнее, попытались, потому что была она раза в два больше видимо, по привычке обращения с детьми. Но сразу следом пальцы распрямились и попытались высвободиться из плена, вспомнив, что я вовсе не местный воспитанник, а вполне себе здоровый лоб, да ещё и неприятный этой козе. Ладно, признаю, вёл я себя при знакомстве не очень. Прямо скажем как капризный отпрыск власть предержащего, но вот уже второй день подряд я стараюсь быть нормальным человеком, а эта шмокодявка всё равно нос воротит!
Я ещё чуть крепче сжал маленькую ладошку и повторил приказ:
Веди!
Настя тяжело вздохнула, даже закатила глаза, но всё же двинулась в путь. Я шёл рядом, почему-то безобразно кайфуя от прикосновения к ней и старательно прятал улыбку.
Ярослав Дмитриевич
Что, Анастейша?
Вы могли бы отпустить мою руку?
Зачем?
Неловко. Мы ведь не маленькие дети, чтоб за ручку ходить.
А я думал, тебя для этого ко мне приставили: чтобы присматривать и перевоспитывать, как мальчишку.
Я уже говорила, что это не мой профиль.
А какой твой?
Максимум до восемнадцати. Вы для меня слишком старый.
Так ты школьный педагог, что ли?
Учусь. На третий курс перешла.
И что преподавать будешь?
Русский и литературу.
Я так и думал что-нибудь в этом роде. Гуманистка.
Звучит как ругательство в ваших устах.
Да я в восторге!
Тогда, может быть, в честь восторга отпустите мою руку?
Наоборот, от восторга хочется ещё крепче её сжимать.
Анастасия неожиданно резко затормозила, так что я чуть не ударился об её тощее тельце.
Ярослав Дмитриевич! Я не знаю, что вы задумали, но вам это не поможет!
В каком смысле? мне вдруг стало ужасно весело. Даже интересно, что там придумала эта козявка для интерпретации моего поведения.
В таком! Я ничего тут не решаю. И вообще, вас не держу
А я ничего не понимаю. О чём ты говоришь?
Настюха пожевала губы, то краснея, то бледнея, и вдруг выдала нечто совершенно замечательное:
Если вы думаете, что своими штучками меня очаруете и я освобожу вас от работ, то сильно ошибаетесь! Я никогда не забудусь настолько, чтобы поверить в ваш ко мне интерес. Вы мне взаимно безразличны, и это никогда не изменится, а что касается исправительного срока, то, моя бы воля, я бы прямо сейчас вас домой отправила, но, к сожалению, тут все вопросы к инспектору Константину Георгиевичу.
Вот это прикол! Вот вообще не так я девушек очаровываю! Честно говоря, уже и не помню, когда в последний раз мне приходилось прилагать для этого хоть какие-то усилия. Обычно всё ограничивается фразой: "Эй, детка, иди-ка сюда!" А сейчас со мной творится нечто совершенно непонятное. И я уж точно не пытаюсь сознательно очаровать эту вредину просто творю какую-то дичь, которая сама собой приходит в голову, а то и вовсе на уровне тела срабатывает. Но вслух произношу совсем другое: