И как они там в простом батальоне жили ужасссссс! Все полы мыли, несмотря на срок службы и ваще всё по уставу. Меня не одного туда перевели в наказание, хорошо ещё, что произошло такое действо под дембель, и мы назначили несколько здоровых солдат самарские фуры это были (хи-хи) в помаза, разрешив гонять всех, кто был чмо, и жизнь потихоньку наладилась в батальоне, а то начинали проявляться националистические наклонности у чурбанов это ещё хуже, чем дедовщина, уж поверьте на слово.
Солдатская радость пришла неожиданно. Начал замечать, что в этом простом батальоне некоторые солдаты тащатся от жизни или попросту кайфуют без спиртного запаха изо ртакак оказалось, русские туркмены обнаружили заросли конопли, жили-то мы летом в палатках и ели даже из полевой кухни, лагерь, оставшийся от студентов после сборов на четвёртом курсе, а у нас ремонт казарм и столовой. И началась совсем другая весёлая «плановая» служба. Накуривались анашой прямо в казарме и папироски бросали на середину казармы, чтобы дневальный убирал вовремя.
Зимой, одев на алюминевую тарелку наволочку от подушки и прихватив с собой пару-тройку молодых, шасть в отверстие в заборе и на «планы» , трусить макухи марихуаны, которые торчат из под снега. Пыли в тарелку набирается достаточно, и ещё у молодых тарелочки с пылью, в общем, одна целая тарелка получается класссссссссс! После бегом в кочегарку запаривать пыль, превращая её в план, хороший такой планец получался, у каждого нормального деда и дембеля был кайф, вот так и служили жили-не тужили.
Махинацию с отпусками тоже придумали сами. Берёшь бланк телеграммы, заполняешь его якобы у тебя больной один из родителей, ставишь печать части или печать, которая используется на проездных документах, якобы заверенная в военкомате по месту жительства, и отправляешь своему товарищу домой, а тому остаётся просто отправить телеграмму и всё отпуск на десять дней у тебя в кармане, ждите родители сына-отличника боевой и политической подготовки. Особенно армяне были рады и мы, распивая привезённый, в виде бакшиша, армянский коньяк.
Второй год службы это как санаторий, всё вокруг знакомо и хорошо, за тебя думают, кормят, поют и спать уложат, только и придумывали различные увеселительные штуки, если, конечно, первый год прожил, как подобает воину и не чмо по жизни.
Быстро пролетает два года и пора домой, наступает дембель, вот тока тебя всё время хотят заставить напоследок сделать что то полезное для армии. Нас отправили на дембельский аккорд в глухую сибирскую деревню за двести километров от части строить избушку для военных охотников нашего округа. Объявили утром и посадили в машину десять дембелей и прапорщика, дали сухого пайка и вперёд, на мины, мол, езжайте, стройте, и как тока так сразу вас дембельнём домой. Так все решили старослужащих заставить поработать, наивные, ну кто дембеля может заставить трудиться? Разве только страшное слово дисбат (дисциплинарный батальон), но это после трибунала, а так по своей воле никто пахать не будет.
Да и деревня оказалась гостеприимной, так как мужского населения почти не рожалось последнее время. Одни бабы и самогон! А строить нам ничего, как оказалось, и не надо, потому что под охоту выдели целый дом с баней на краю деревни, и это был для нас курорт бабы и самогон две недели. Изрядно нас потрепали тогда эти обстоятельства, одни были ненасытные до секаса (бабы), и самогон был сногсшибательного качества, всю форму с нас ребятишки деревенские растащили на сувениры, и мы в родную часть попали как деревенские пьяные мужики (хи-хи).
Сразу командование отправило нас домой, чтоб не поганили воинского звания солдат и не разлагали быт воинов. С превеликим удовольствием, выходя из ворот родной воинской части, развернувшись, плюнули через левое плечо и зашагали до железнодорожной станции.
Душа пела: « Дембель домой»! Поезд мчит отслужившего срочную службу солдата в купе домой, душа переполняется радостью от предстоящей встречи с родителями, друзьями и одноклассниками.
А ну, тормозните того с пивом! Чую это про меня! На одной из больших станций (город Омск), чуйка она не подводит и, вроде, форму с красными погонами ещё не одел, был в солдатской рубашке и в брюках за пивком выбежал. «Попил пивка, блин!» пронеслось в голове, все руки были заняты бутылками с пивом, одну руку высвободил для удара по башке бутылкой, если чё, жалко остальные могут разбиться.