От такого приветствия Бергдис аш ойкнула, а Сольвейг скрежетнув зубами на силу удержала взгляд помощницы смерти, угрожающе оглядев эту странную женщину в скроенной из волчьих шкур одежде с плетённым усеянным кошелями да мешочками поясе. Дева на вид не разменявшая и тридцати зим годилась дочери Хорта в прабабки, а при взгляде на неё до этого неукротимый дух зверя внутри воительницы сжимался, словно щенок пред медведем. Что несколько покоробило Сольвейг, изрядно подточив уверенность.
Где Адульв? У меня к нему разговор. сведя хмуро брови но пропустив издёвку мимо ушей Сольвейг сразу перешла к делу.
Силки проверяет скоро вернуться. А ты присаживайся, дай ногам отдыху. Бёргдис. обратилась помощница смерти к своей маленькой собеседнице. Не хочешь покататься на моём пушистом друге?
А я не упаду. нерешительно замялась девочка. Задавшись вопросом ровно, как и Сольвейг глянувшая на здоровенную животину по грудь взрослому человеку, что поднявшись будто услышав слова хозяйки, подошла к ребёнку повернувшись кудлатым боком.
Нет, он проследит, только держись крепче за холку. Тебе понравиться. взяв под подмышки Бёргдис, вестница скорби посадила её на могучую спину волка. А уже спустя пару мгновений под довольный визг ребёнка зверюга, не иначе дальний родич Гарма или Фенрира, умчалась в лес разбивая грудью снежные завалы.
А я думала, что ты любишь своего отца? тихо молвила жрица Хель отчуждённо глядя в направлении новой тропы пробитой умчавшимся другом, едва Сольвейг присела на скамью чуть по одаль от неё.
От такого обвинения кровь закипела в жилах кровавой кройщицы, а руки непринужденно легли на волчьи оголовки мечей. Хортдоттир многое могла спустить с рук этой овеянной жуткой славой женщине, чья помощь и тёмный Сейд оказались решающими в ту роковую ночь, но не это. Сольвейг обратила полный ненависти взор на свою невольную собеседницу.
Не хорохорься и не таких валькириям на закланья отправляла. ужасно спокойно сказала вестница скорби и глазом не поведя на реакцию рыжей воительницы.
Может, проверим жрица? сквозь зубы процедила Сольвейг.
Может когда-нибудь, и проверим, но не сейчас Адульва не хочу расстраивать ему и так досталось. взор белёсых глаз ожёг воительницу.
Всё что я делаю, вёс даже этот треклятый Хольмганг это ради моего нового рода и для названого отца. чуть погодя слегка успокоившись сказала Сольвейг. Думаешь, легко было вызвать его? Обречь на смерть от моих клинков?
Кого вызвать? Руагора? удивленно подняла бровь Вестница скорби, а затем, чуть прикрыв глаза, продолжила. Смерть война. Достойный дар от названной дочери, право мало кто на такое пойдет. сказала она и кровавая кройщица к своему изумлению услышала в звонком голосе нотки одобрения.
Руагор ярл достойный правитель. Один из немногих на моей памяти, он больше заботился о своём народе нежели о своих амбициях редкое свойство меж нынешних ярлов да конунгов. едва видимая тень печали легла на бледный лик помощницы смерти обратившей взор в сторону главного городища Фьордфьёлька Лёствёрта. Я предлагала ему свою помощь, шанс отсрочить конец, но дух Руагора крепко объял зов Вальхаллы. А за реакцию Адульва не переживай он всё поймёт, равно как и я, мальчик научился зреть куда дальше прочих.
Повисло скорбное молчание, белоокая жрица погрузилась в свои мысли, а кровавая кройщица предалась горестным раздумьям о своём названном отце и завтрашнем страшном дне. Лишь много позже она задумается над смыслом слов один из многих ярлов на моей памяти, а сейчас разум воительницы кольнул странный вопрос.
Если ты не имела в виду Руагора тогда кого? Мой кровный отец уже давно восседает пред Хлидскьяльвом, а в назначенный норнами час и я воссяду рядом с ним и матерью.
Так Льёт не сказал тебе? снова воительницу ожег этих странных белёсых глаз.
Чего не сказал? непритворно изумилась Хортдоттир. Чувствуя в словах жрицы какую-то подоплёку.
Ты ведь знала, что отец твой в свою бытность отказался от этого так называемого дара. словно не обратив внимания на вопрос рыжеволосой воительницы, продолжала помощница смерти. И не просто так, ему было известно то, что скрыл от тебя Лёт. Обманом, навязав волчью шкуру и рунический камень в форме оттиска лапы. Все кто присягнул инистой великанше Скади, не увидят Вальгринд врата Вальхаллы и не нарекутся Эйнхериями! Их удел Трюмхейм зал волчьего воя. Ни одна валькирия не явиться за душой война объятой зверем. Ни тебе длинных столов, ни пиров, ни сражений. Избранникам Скади не вкусить мяса вепря Сехримнира и не отведать мёда козы Хейдрун. Вечная охота вот их удел, вот отныне и твой вьюрд. Это месть всеотцу Одину, инистые великаны хоть даже и наречённые Асами не прощают кровных долгов, как и великая охотница не простила Асам смерть своего отца Тьяцы. Это её месть за родную кровь и откуп в виде свадьбы, когда очередным их обманом она стала женой дряхлого Ньёрда.