Я хотела, чтобы ты отдохнула этим летом, успокаивающе произнесла она, глядя в лицо сестры. Из-за напряжения на нем даже шрамы стали выделяться острее. Первый курс это всегда сложно. Тебе нужна передышка, а не работа, за которую еще и не платят.
Не платят, бесцветно повторила Этель и вырвала свою руку.
Ронда прикусила губу, поняв, какую ошибку совершила.
Так в этом все дело? В том, что я работаю бесплатно?
Я этого не говорила.
Ты так подумала.
«Не пытайся залезть мне в голову и вытащить из нее то, чего не было!» чуть не сгрубила Ронда, но вовремя прикусила язык.
Эти слова только ухудшат ситуацию и разозлят обеих сестер. А еще Этель права. С деньгами и так проблемы, и если уж ей не терпится чем-то заняться летом вместо отдыха, то лучше бы Этель делала это не за «спасибо».
За отработанные волонтерские часы можно купить дополнительные медицинские курсы, не глядя на старшую сестру, поделилась Этель.
Она так и не села обратно за стол. Стояла за выдвинутым стулом напротив двери, не решаясь ни уйти, ни остаться. И хоть Этель сделала шаг к примирению, она была готова сбежать в ту же секунду, когда Ронда снова оступится и обронит неверное слово.
Это здорово, нерешительно произнесла Ронда. В руках она сжимала кружку, полную горячего чая, который ни разу не глотнула. Почему сразу не сказала?
Потому что ты не дала мне это сделать, несмотря на резкие слова, Этель все же опустилась на краешек стула. На остывающие блины и чай она даже не смотрела.
И где волонтеришь? выдавила дружелюбную улыбку Ронда, пытаясь разбавить напряженную атмосферу. В универе помогаешь или после первого курса дали допуск на практику в больнице?
И пусть улыбка была фальшивой, но интерес Ронда не играла. Похоже, Этель это почувствовала и опустила щит замкнутости, за которым пряталась от сестры.
В парке, она откусила блин, но тут же отложила его. После ссоры обеим сестрам еда встала поперек горла.
В парке? Ронда нахмурилась, а перед внутренним взором возникла карта Фирбси. Тот, который в центре? «Изумрудный пруд»?
Этель только качнула головой и даже рот раскрыть не успела, а Ронда уже все поняла.
В «Жерле», сказали сестры в один голос, и их лица переменились.
Этель снова попыталась улыбнуться, а Ронда о своей маске дружелюбия мигом забыла. Ее брови поползли на лоб, кровь отхлынула от лица. Этель перемен в сестре не замечала, потому что, обиженная, все еще смотрела куда угодно, но только не на Ронду.
Набор объявили не так давно, и я кое-как успела забрать место, Этель смотрела в пол, а ее пальцы нервно теребили оторванный ярлычок от чая. Работа несложная, хотя время жрет ужасно. Чтобы накопить на курсы, мне придется пахать в парке все лето
Нет, спокойный, но жесткий голос Ронды стер последние призраки радости с лица Этель.
Она нахмурилась, и шрамы на ее виске бледной паутинкой опустились вслед за кончиком брови.
Ты больше не пойдешь в парк. Ясно? строже, чем стоило бы, приказала Ронда, и это окончательно разрушило надежды на перемирие.
Не пойду? Почему это?
Потому что начала Ронда, но тут же запнулась.
Как пояснить сестре, что, возможно, в парке творится что-то неладное? Как убедить, что в «Жерле» опасно, не имея никаких доказательств? Есть только цепочка странных совпадений и животный, всепоглощающий страх потерять последний крошечный осколок семьи.
Там опасно, глухо выдавила Ронда, чувствуя на себе тяжелый взгляд малахитовых глаз.
Шаги секундной стрелки в повисшей тишине были громче выстрелов. Ронда успела насчитать двадцать два щелчка прежде, чем Этель заговорила.
Я не катаюсь на аттракционах, если ты об этом. Знаю, там все установили всего за ночь, это опасно, и бла-бла-бла, но в «Жерле» я не развлекаюсь, а помогаю людям, которым становится плохо. Кого-то укачивает, кто-то падает в обморок от жары, кто-то разбивает коленки в кровь
Я не об аттракционах, грубо перебила Ронда.
А о чем? нервная улыбка Этель дрогнула. В глазах застыл блеск. Не то злость, не то слезы. Боишься, что на меня вырвет кого-нибудь после «Вертушки»? Или, может, переживаешь, что сорвусь и потрачу все наши деньги на попкорн и сладкую вату из палаток? Или
Прекрати!
Ронда, до этого устало потиравшая переносицу, вдруг ударила по столу. Кружки коротко звякнули. Чай выплеснулся из них мелкими коричневыми лужицами.