Приоткрыв входную дверь, бесшумно проскользнул в прихожую. Остановился в темноте, прислушиваясь к доносимому из кухни разговору. В доме явно были посторонние. Негромко о чем-то разговаривали.
Игла вонзилась в сердце чуть глубже. Оборотни!
Глава 4.
1.
Михаил весь сжался как пружина. Он очень переживал за брата и был готов действовать в любую секунду. Но целительница справилась сама. Разорвала зрительный контакт с мальчиком и отвернулась. Как показалось Михаилу, чтобы скрыть от них свое смятение и выровнять участившееся вдруг дыхание.
Женщина взяла со стола кувшин с водой и налила себе полный стакан. Обернулась на гостей.
Пить хотите? Еще утро, жара пока не началась, но вы ведь с дороги
Михаил отрицательно качнул головой, взглянул на брата, но тот уже опять уставился в пол, потеряв интерес к происходящему.
Скажите, вы нам поможете? спросил Михаил, собирая в вопрос остатки надежды.
Целительница поставила на место кувшин, сделала большой глоток воды и поджав губы смотрела на мальчика, явно что-то обдумывая.
Пауза затягивалась.
Ну или хотя бы скажете, что с ним? продолжил он умоляюще.
Пока не знаю смогу ли помочь, потому что не известно, что это. Но попробую разобраться, задумчиво ответила Акулина Андреевна. Одно могу сказать: хворь это не обычная человеческая, не стресс, не испуг
Порча? перебил ее Михаил.
Да что ж я тебе ясновидящая, по одному взгляду диагнозы ставить! Может и порча, чуть раздраженно ответила целительница.
Женщина осмотрелась по сторонам, взяла деревянный стул, стоящий возле стены, поставила его напротив печки, развернув к ней спинкой. Открыла кухонный шкафчик, принялась доставать оттуда какие-то стеклянные баночки, бумажные пакеты и расставлять это все под окном на столешнице.
Ива! Хватит в прихожей мяться, проходи сюда уже, у нас гости! внезапно крикнула она, оборачиваясь на входную дверь.
Через несколько секунд дверь открылась и в дом вошел чуть смущенный молодой человек. Михаил внимательно его рассмотрел, на будущее запоминая даже мелкие детали внешности. Михаил вообще всегда все делал очень тщательно. Вошедший был чуть выше среднего роста, худощавый, волосы русые, длинная челка прикрывает глаза, так что цвет их не разглядеть, лицо открытое, мимика подвижная, чуть ироничная. Одет странно: мокрые голубые джинсы с довольно сильными рваными прорехами, белая футболка чем-то испачкана, на ногах красные резиновые сапоги в цветочек.
Доброе утро, чуть неуверенно поздоровался молодой человек, Ба, я зверобоя нарвал, сумки под навесом повесил.
Хорошо. Иди в сухое переоденься и возвращайся сюда, будешь мне помогать.
Молодой человек, которого назвали странным именем Ива, поднялся на второй этаж, и опять Михаил принялся пристально наблюдать за действиями целительницы.
А та уже растирала в пальцах над ступкой какие-то цветочки и сухие листики. Поставила ковшик с водой кипятиться на газовую плиту и открывала по очереди все шуфлядки в поисках еще каких-то, ей одной ведомых, ингредиентов.
Отпусти мальчонку, пусть на этот стул садится, показала она Михаилу глазами на стул. А сам иди вон на тот диван под окном, чтобы под ногами не путался. Да не бойся ты, ничего плохого я ему не сделаю.
Михаил подвел Тишу к стулу.
Садись, братишка. Не бойся. Я тут совсем рядом буду, сказал он ему успокаивающим голосом, но тот судя по всему и не волновался. Ему было все равно.
Со второго этажа спустился парень. Сейчас на нем были одеты шорты и длинная красная футболка с какой-то надписью на незнакомом языке.
Твой брат уже перекидывался хоть раз? задала вопрос целительница Михаилу.
Ну нет. Вы же видите, что он еще совсем ребенок.
Мало ли, вдруг у него и в этом плане какие-нибудь отклонения. Я же должна спросить.
Не у него никаких отклонений! обиженно буркнул Михаил.
Обычно оборотни перекидываются первый раз после начала полового созревания. В тринадцать лет отец или кто-нибудь значимый мужчина из родственников дарит ребенку ритуальный нож. Проводится специальный обряд, после которого теоретически оборотень уже может перекидываться в своего тотемного зверя. Но на практике, действительно, бывало, по-разному.
Тем более у них с Тишей мама обычная женщина, только отец медведь. И мама очень надеялась, что и дети у них родятся без особенностей. С Тишей она до сих пор лелеет эту надежду. Но Михаил знал, что напрасно. Он чуял в брате звериную сущность. Нутром, кровью знал если так можно выразиться. Но с мамой не спорил. Поэтому и водил Тихона по людским врачам мама настаивала. А огорчать маму Михаил по своей воле никогда бы не стал. Ей и так по жизни доставалось порядком.