Сойдя с поезда, который шёл из Темплина в Лейпциг, Ангела оказалась на величайшем в Европе центральном вокзале с высоким сводчатым потолком, являвшем собой напоминание о золотом веке железнодорожных перевозок. Девятнадцатилетнюю Меркель приветствовали громадные портреты героев коммунизма: Маркса, Ленина, Ульбрихта. Однако даже пропаганда не сумела умалить величие Лейпцига. Он мог похвастаться как яркой историей, так и до сих пор витающим в нём международным духом. Композитор Иоганн Себастьян Бах, поэт Фридрих фон Шиллер, писатель Иоганн Вольфганг фон Гёте, художник Макс Бекманн все они либо учились, либо жили именно в Лейпциге. Более того, именно там ежегодно проводилась одна из старейших в мире ярмарок и находился легендарный университет. Неудивительно, что город был оживлённым, насколько это возможно в государстве-сателлите.
Меркель запрыгнула в трамвай до Карл-Маркс-платц (которую сегодня уже называют прежним именем Аугустусплатц), чтобы записаться за занятия в бездушном бетонном административном корпусе университета. Ангела наверняка испытывала трепет, когда проходила по аскетичным коридорам, прежде чем занять своё место в амфитеатре или конференц-зале, слегка изменившихся со времён философа Фридриха Ницше, композитора Рихарда Вагнера и нобелевских лауреатов физиков Вернера Гейзенберга и Густава Герца, которые бывали здесь до неё.
Из семидесяти первокурсников-физиков в Лейпцигском университете было всего лишь семь женщин, и одна из них Ангела Меркель. «Она была первой девушкой, пришедшей на мои занятия», вспоминал преподаватель термодинамики Райнхольд Хаберландт высокий мрачный мужчина. Ему сейчас уже за восемьдесят, однако даже четыре десятка лет спустя он прекрасно помнит свою студентку, невзирая на её отчаянные попытки не выделяться. «Ангела всегда говорила тихо и метко. На лекции сидит восемьдесят человек, а Ангела открывает рот только тогда, когда её спрашивают», рассказывал Хаберландт. Однако она была блестящей студенткой. «Если она что-то отвечала, вспоминал её одногруппник Франк Мешкальски, то казалось, будто они с преподавателем говорят на каком-то своём языке, чуждом для остальных. Складывалось ощущение, будто у неё в мозге есть какие-то дополнительные извилины».