У тебя как?
Чета психолога и психиатра пытаются построить диалог на обсуждении работы. Каламбур высшего разряда.
Вплести еще разговор о погоде, и премия «Профессионалы года» в их руках.
Ничего нового. Расстройства на фоне эмоциональной дисфункции и несколько драм от ревности и детских триггеров, сморщившись от выглянувшего из-за дома напротив солнечного луча, Хант скромно улыбнулась: Кажется, сегодня будет жарко.
А вот и погода.
Вроде синоптики обещали жаркую неделю.
Да, я тоже об этом слышала.
Обоюдный хлюп кофе.
Ладно, соскользнув с барного стула, Элли поджала губы, быстро превратив этот жест в растушевывание несуществующей помады. Я поехала.
Хьюго подпер плечом оконный откос.
До встречи.
Больше слов не находилось.
Тебе позвонить за полчаса?
В три в суде. Я помню.
Элли подцепила из вазы свою связку ключей:
Все верно.
На этой ноте стоило бы уже покинуть помещение. Ощущение скованности и чужеродности уже давно подмывали выскользнуть на улицу. Желательно из окна. Несмотря на шестнадцатый этаж.
До встречи? неуместная улыбка, и неуверенный шаг в сторону выхода.
«Да возьми же ты себя в руки, Хант!»
Андерсон, подметив заминку жены, хохотнул:
Если попросишь, я могу не приходить.
Что б без опозданий.
И ее след простыл.
Хочешь избавиться от Элли просто неудачно пошути.
Будет сделано, миссис Хант.
Хант Может стоило тогда настоять на взятии его фамилии?
В таком темпе ты растеряешь всю свою квалификацию.
Гулко вздохнув, Хьюго допил остывший кофе. До начала смены еще было два часа. И тратить это время на очередное самобичевание не хотелось. Притянув к себе колено, мужчина бросил взгляд в окно.
Крошечная фигура жены, уверенно движущаяся в сторону парковки, приковала к себе внимание.
Развод. Сегодня. С ней.
Ее спонтанное предложение за ужином и его как ни странно осознанное согласие после обеда выльется в официальный приговор.
Ни слез, ни криков, ни истерики. Даже ссор и тех почти не было.
Это просто привычка, говорила она. Синдром «хорошистов» не принесет нам счастья. Нужно развестись. Так будет лучше. Для обоих.
Финальный аргумент, подкрепленный их лично созданной терминологией, и он солидарно кивнул:
Согласен. Мы изжили наши отношения. Лучше развод.
В школе среди учеников принято выделять две категории. Отличников и двоечников. Одних награждают почестями и хвальбой, другим достается укоризна во взгляде и участь «будущих уборщиков».
Отлично и плохо. Равняйтесь на первых, и не дай Бог скатитесь до вторых.
Социальная метрика индивидов крайне примитивна. Настолько, что упускается из внимания еще одна категория. Категория «хорошистов». Среднячков.
Нормальные в учебе, средние в спорте или другой сфере. Дальше удобные сотрудники, чьи показатели эффективности не дают восторженного «Вау», но и до кризиса никогда не доводят.
Пока особо отличившиеся варятся в общественном мнении, эти ребята варятся в собственном соку.
По статистике среди суицидников и серийных убийц тридцать два процента приходится на так называемых «хорошистов». С виду спокойных, уравновешенных серых мышек, чьи способности и психологические портреты максимально неприметны.
Они спокойно существуют, работают, создают семьи, следуя девизу «И так хорошо». Пока в какой-то момент, это «хорошо» не превращается в «Какого черта я такой неудачник?», «Эй, родной, это вообще-то была моя идея, и срать я хотел, что ты приемный», «То есть, я тут впахиваю, как конь, а все лавры этому папенькиному сынку?»
Пока внутри водородной бомбы поддерживается спокойная среда, она ничем не грозит. Лежит, никого не трогает.
Но достаточно одного толчка, как
На кого-то скоро выпишут штраф, прыснув от вида пронесшегося белого «Вольво» на красный свет, Хьюго прислонился лбом к нагретому стеклу. Лучше бы прощальным сексом занялись. Сэкономила и эффективней сняла бы стресс.
Их первая встреча состоялась на кладбище. Ему двадцать один, ей восемнадцать. Оба хоронили родителей.
В судьбу они не верили. Но верили в халатность диспетчеров, ошибка которых привела к авиакатастрофе. Его родители возвращались с симпозиума, а он тем временем коротал время в клубе. Ее летели из недельного отпуска, а она готовилась к поступлению в Гарвард на медицинский.
Прощальная панихида в парке, организованная местными властями. Бесслезное погребение на соседних участках кладбища. И ее букет из белых лилий, опущенный у монумента его матери.