Забирать будете? спрашивает официант. Я вопросительно смотрю на Ксюшу.
Нет, спасибо, отвечает она. Мне уже достаточно.
Её стойкость меня почему-то выводит из себя. Если б она плакала, кричала, сыпала оскорблениями, было бы гораздо проще. Я привык к такому поведению разгневанных, недовольных мной женщин. Но Ксюша другая! Она не станет вести себя подобно им. Замкнётся в себе, закроет сердечко на ключ, а потом отдаст его мне тому, кто готов растоптать и уничтожить это сокровище. И ни слова протеста не выскажет. Мне хочется убить её за эту покорность! Если б она была другой, то
Я бы её не выбрал.
Она уходит первой. Буквально выбегает на улицу, даже как следует не замотав на шее шарф. Я вылетаю следом и ловлю её за руку. Рывком притягиваю к себе, склоняю к ней лицо. Нахожу её губы и жадно начинаю их целовать. Она сопротивляется недолго. Сначала упирается своими маленькими кулачками мне в грудь, потом сама же тянется руками, чтобы обнять меня за шею. Её губы мягкие, сладкие и такие горячие! Она ждёт меня, ждёт по-прежнему. А я, дурак, отказываюсь от собственного счастья. Ради чего? Чтобы ложиться в постель с совершенно чужой мне женщиной, отворачиваться от неё, не касаясь идеально сложенного тела, которое больше не вызывает у меня эмоций страсти? Да я не просто дурак, я псих!
А что же ты во мне находишь, девочка?
Я отпускаю её, потому что так надо. И в голове рождаются сотни поводов. Но правда лишь в одном она нужна мне гораздо больше, чем я думал. И я не готов принять это как должное. Потому что, позволив ей узнать правду, я стану слабее. И тогда она сможет вертеть мной, как ей захочется. Женщины коварны. Особенно те, которых любишь. От них принимать удар ножом в спину больнее всего.
Отпускаю её с сожалением.
Надо идти, маленькая.
Иди, и ни слова против. Как будто, так и надо.
Разворачиваюсь. Нам точно в разные стороны. Но на прощание бросаю взгляд через плечо и подмигиваю ей.
Ещё увидимся! Не скучай.
И как можно быстрее ухожу от этого места, от неё. Чтобы, не дай Бог, не захотелось вернуться и остаться.
Глава вторая
Евгений
Ну, что, Женек, готовься к выписке, сообщает прямо с порога отец. Завтра тебя забираю.
Забрать можно свою вещь. Неживой предмет. Или бесформенное тело, которое само за себя не отвечает. Мне кажется, таким я выгляжу в его глазах. Иногда, правда, проскальзывает интерес. Я ведь тоже не всегда косячу. Когда отец бывает пьян, он сам даёт мне в руки гитару и просит сыграть что-нибудь задушевное. И его на слезу пробивает. После этого он злится и требует прекратить. Странный человек он, Евгений Петрович. Всё пытаюсь его понять и никак не могу. Мы слишком разные. Мыслим, чувствуем по-разному. Поэтому всегда по разным берегам.
Что насчёт уголовного дела? интересуюсь я. Отец и словом не обмолвился ни разу. Молчит об этом уже целую неделю. А вдруг мне реально срок грозит?
Да нет, он бы об этом сказал.
Вспомнил, наконец!.. торжественно произносит отец, так словно речь о каком-то грандиозном событии, которое я упустил из виду. Что ж, раз хочешь знать Нет никакого уголовного дела.
То есть как нет?
А так. Дело никто не возбуждал. Нет состава преступления.
Так Лёшка ведь
Отец перебивает.
Твой Лёшка сам нарвался. Рано или поздно это всё равно бы с ним случилось. Жаль, что в этот раз ты с ним рядом оказался. С другой стороны, остался жив. А это самое главное.
Я жив, он нет, мрачно напоминаю я.
Пусть земля ему будет пухом, говорит отец, закрывая тем самым тему. Пойми, Евгений, каждый в этой жизни находит то, что он ищет. И если думать, что пьянки и гулянки приведут к чему-нибудь хорошему, то это большая ошибка. Заблуждение!.. Нельзя жить так легкомысленно. У любого действия есть последствия.
Я молчал, слушая. Он не ругал, не оскорблял, как это обычно бывало. Он просто делился тем, что, возможно, сам однажды понял. И взгляд его был усталым. И выглядел он совсем старым. Впервые, быть может, мне стало жаль его.
Прости меня, пап, и голос задрожал. Ну, вот, ещё не хватало перед отцом слезу пустить. Он же меня загнобит сразу!
Но вместо ожидаемого отец махнул рукой.
Да чего уж там Я сам перепугался, когда узнал. Ночью звонят, сообщают: сын в аварию попал. Как думаешь, легко мне было? Ещё и мать надо успокоить. Давление сразу подскочило, сердце схватило Женек, тревожным взглядом отец смотрит на меня, ты этого больше не делай. Пообещай.