Джа? инквизитор вскакивает с дивана, на подлете цепляется за ножку выставленного стула и, едва не растянувшись на ковролине, подхватывает друга за плечи. Джа, опять?
Тот еще стоит на ногах, но уже теряется между картинами перед глазами. Это пугает. Слишком резко, непривычно быстро кошмар заволакивает сознание пророка он не успел даже опуститься на пол, замер неустойчивым соляным столбом. И Джен снова доносит пророка до дивана, полыхая от ярости. Ярости не на пророка, а на тех, кого Джа видит сейчас, глядя остекленевшими глазами Джену в лицо.
Жми, жми, жми!
Нахрен ровные магистрали, если по квартальному бездорожью ближе. Адрес знакомый. Не часто Джа удается засечь название улицы и номер дома. Такой масляный шанс. И подвальное окно помечено выбитой крестовиной, иначе можно ошибиться подъездом, тогда все пиздец. Полный, кровавый в этот раз. Блядь, какая же баба выродила такого изверга? Который скальпелем поперек вен, чтобы мучилась. «Господи, совсем еще девчонка», кричал Джа. Он редко кричит. Значит, совсем страшно и нужно совсем быстро.
Ебаные бордюры.
Джа идет следом. Ему можно опоздать, Джену нет.
Время будто скрупулезно рассчитано уже темно, но фонари пока не включились. Байки пытаются уйти из-под ног, спотыкаясь на булыжниках, не замеченных из-за скорости. Лишь бы никто не выскочил наперерез. Хотя ор раздраконенных мотоциклов летит впереди паровоза.
Нужная улица. Первый дом, третий, пятый, седьмой. По тормозам с облаком пыли. Мотоцикл разворачивает в заносе, но Нортон никогда не подводит.
Джен бросает байк, не выставляя подножку Джа позаботится. И хорошо, что с торца дома тоже насажены деревья, есть где спрятаться. Джен сворачивает за угол, несется мимо низких балконов к меченому окну подвала.
Здесь.
Осторожно ради незаметности, а не ради самосохранения внутрь. Молчание. Стук капель конденсата с какой-то трубы в унисон сердцу. Джа говорил, она будет кричать. Вокруг тишина, значит, либо совсем опоздал, и ее, привязанную к хромоногому офисному креслу, уже душат, либо еще не порезали.
Вопль проходит иглой по артерии. Джен перескакивает наросты труб, летит по подвалу к кладовкам, выхватив из многоножен три сюрикена. Три на случай подножки, преграды или попытки удрать. Ублюдку со скальпелем в руке хватает одного. По горлу.
Несколько секунд подонок стоит, зажав ладонями мокрую от крови шею, глядя пустыми глазами Джену в закрытое балаклавой лицо, наконец, делает шаг назад, оступается и валится на спину гулко, с хрустом попавшихся под тело старых досок.
Крик девчонки взлетает на визг и срывается в глухие рыдания. Кричит значит, живая.
Успел.
Отпустите меня пожалуйста отпустите
Угловатые подростковые плечи вздрагивают с каждым всхлипом. Спутанные длинные волосы крупными кудряшками как ширмой закрывают лицо. Она могла бы обернуться, но боится настолько, что не смеет поднять голову, может даже открыть глаза.
Погоди. Минуту, неуклюже просит Джен. В таком состоянии жертвы непредсказуемы, а Джену нужно за собой прибрать прежде, чем в подвал ввалится полиция кто-нибудь из соседей должен был слышать крики.
Звездочка срикошетила от стены напротив, что чуть более хреново, чем Джен рассчитывал. Пусти он ее с центра проема, почти под прямым углом, застряла б в бетоне, сейчас же попробуй, просчитай траекторию.
Девчонка молчит и всхлипывает, ерзает по шаткому стулу. Джен отвлекается от раскопок в куче прогнивших коробок и разворачивается, не вставая с корточек. Ей в самом деле очень неудобно. Локти вывернуты, кресло опущено слишком низко, и ступни привязаны к ножке кресла так, что колени торчат вверх.
Давай я тебе ноги развяжу.
Спасибо, выдавливает девчонка. Задыхается на последнем слоге, когда Джен касается голой лодыжки, перерезая веревки, и ее ужас пересекает ту незримую черту, за которой уже не думаешь о том, что будет, а на то, что есть, смотришь, как в экран телевизора, и все будто не с тобой, боль будто не твоя. Вы меня убьете?
Нет, конечно, Джен доходит до угла и разворачивается, двигается вдоль смежной стены, высвечивая на полу маленьким желтым кругом фонарика битые стекла и окурки. А вот и он. Диск, зарытый затупившимися зазубринами в пыли. Теперь вычислить Джена у ментов гораздо меньше шансов.
Тогда почему не отпускаете?
С виду ей и двадцати нет, для такого возраста воображение жутчайший из врагов. Оно не ограничится парой версий, и каждая последующая будет извращеннее предыдущей, под стать закаленному мужеству. Как с фильмами ужасов, чем больше их смотришь, тем витиеватей сюжет нужен для испуга.