Рафаэли и Боттичелли были ребята не промах, но по всей видимости с нетрадиционными наклонностями, потому как лепили в огромных количествах голых мужиков с неприкрытыми достоинствами, от которых уже просто рябило в глазах. Везде куда ни посмотри, обязательно наткнёшься на застывшее в мраморе произведение искусства, а у этого изваяния обязательно будет выполненный с любовью и высокой степенью реалистичности признак мужской гендерности. Просто страна застывших в веках детородных органов какая-то. Всё-таки античные скульпторы явно были заднеприводными с яркой выраженной голубизной, переходившей местами в синеву. Иначе чем объяснить то, что ваяли они голых мужиков несравнимо больше, чем баб? В итоге болтов они за прошедшие века понаделали столько, что просто уму не постижимо, вот только Саньку итальянская мода на крайнюю плоть была не по душе и хотелось отдохнуть, закрыть глаза и больше никогда этого сраму не видеть.
Так вот, когда наши друзья, Шурик и Василий Иванович Поппа, счастливые и уставшие открыли дверь шикарных двойных, судя по красочным фото в интернете, апартаментов, то их ждало полное разочарование, можно даже сказать фиаско. Шикарные апартаменты в стиле ампир, изображённые на рекламных картинках соответствовали действительности так же отдалённо, как Земля отстояла от Марса. Перед разочарованно опустившими руки Саньком и Василием Ивановичем открылась небольшая комнатка-конура со стоящей в самой её середине и заполнявшей всё пространство комнаты одной единственной двуспальной кроватью. Расстояние от края «брачного ложа» до каждой из четырёх стен было не более полуметра, поэтому раздвинуть его не было никакой физической возможности и даже наоборот, чтобы пройти к нему надо было протискиваться боком. Комнатка была как будто сделана для лилипутов вроде всё в ней похоже на настоящее, взрослое, только очень маленькое. Размер «двуспальной кровати» оказался совсем небольшим и как бы уменьшенным, масштабированным ровно раза в два. Нет, форму она сохраняла именно двуспальную, а вот её ширина, увы, могла вместить обоих наших героев, Санька и Поппу, только в случае, если бы они крепко друг друга обняли. Александр и Василий Иванович оценивающе посмотрели друг на друга и разочаровано покачали головами, мол нет, это исключено.
Но что самое характерное, несмотря на всю свою подлость, хитрые итальяшки оказались очень изобретательными. На самом деле фотки, которые разглядывали в интернете Санёк со всей честной компанией, были абсолютно подлинными и реальными и полностью соответствовали натуральному интерьеру комнаты. Алчные макаронники придумали уникальную уловку для зазевавшихся, поверивших в визуальную иллюзию и ничего подозревавшихся туристов, никогда не сталкивающихся с акулами капитализма. Дело в то, что во всю противоположную стену номера, куда зашли новоиспечённые «молодожёны» Шурик и Поппа, красовалось огромное зеркало с удаляющим эффектом, в котором отражалась вся комната, что визуально производило впечатление обмана зрения. Казалось, будто гостиная большая, а в ней реально стоят две кровати. Ровно так и сфотографировали мастера оптических рекламных иллюзий эти горе-апартаменты для наших незадачливых соседей, которые никак не желали спать друг с другом и кидаться в крепкие мужские объятия.
Ну что ж, молодой человек, давайте как-то по очереди что ли будем спать Я вот настолько устал, что сейчас мне всё равно с кем, где и как. Вы уж меня простите старика, но я ложусь и ухожу в астрал, заявил Поппа и тут же исполнил своё обещание.
Он снял ботинки, отчего его обнажившиеся носки стали источать по всей комнате зловонный слезоточивый запах, многократно усиливавшийся в зеркальной клетушке без окон и естественной вентиляции. После этого Василий Иванович тут же откинулся на кровати и незамедлительно стал погружаться в анабиоз.
Ладно не в анал ты уходишь, неслышно прошептал про себя Санёк, но тут он горько ошибся.
Попповский астрал тут же стал для него именно аналом, потому что к зловонному запаху тлетворных грибковых Поппьих носков через минуту добавился жуткий храп-громовержец, сопровождающийся победными праздничными залпами метеоризма. Тяжёлого, горохового, непереваренного старческим желудком Василия Ивановича, страдающего несварением и расстройством прямой кишки.
От такого ужасающего спектакля Санёк вынужден был стремглав бежать, взяв ноги в руки, что и явилось причиной тому, что возвращаться в номер где и в прямом, и переносном смысле его ждал и одновременно с этим ждала Поппа, он конечно же не спешил. Вот и гулял наш Шура по Риму с чёткой установкой либо нагуляться так, чтобы отключиться в Поппьей келье-морилке, либо вообще прошататься до утра, чтобы с утра свалить из газовой камеры смертников, уготованной ему вездесущим Поппой. В полнейшем расстройстве чувств Александр Неспящий стоял и слушал блеяние уличного итальяшки под гитару и грустные плачущие глаза собаки. Вдруг на очередной балладе Санёк понял, что тут что-то неправильно, что-то не так. Точно, да это же песня группы Браво «Как жаль». Да-да, точно, «Когда иду по этой мостовой, я думаю о Вас»! Откуда этот тощий макаронник знает эту песню? И почему он её так чисто поёт? Постой-ка, постой