Но Пол приехал и умолял дать ему второй шанс, и она сдалась. «В этот раз должно получиться», сказала она себе. И какое-то время все получалось. Пол был мил с ней, окружил ухаживаниями, и в конечном итоге она снова начала его любить. Она внезапно захотела третьего ребенка, и Пол согласился даже не пришлось уговаривать. У них родился ненаглядный Чарли, и они оба души в нем не чаяли. И тогда Эмили пришла в голову потрясающая идея. Нужно поехать в Италию, начать новую жизнь, им впятером. Идеальную новую жизнь под солнцем. Она помнит, как картинки этой идеальной новой жизни (дети, играющие под оливковыми деревьями, спокойные вечера в прохладе террасы, виды холмов на восходе) поддерживали ее месяцами, помогали пройти через все ужасы переезда, истерики детей, скуку Пола, ее собственное подавленное чувство паники и неадекватности. Только сейчас она всерьез задумалась, разделял ли когда-нибудь ее муж эти мечты.
Хотя дом он любил. Они влюбились в него вместе во время волшебного отдыха в Сиене. Оставив детей с родителями Эмили, они отправились во второй медовый месяц: днем посещали полуразрушенные достопримечательности, вечером ужинали на знаменитой пьяцце, занимались любовью всю ночь под звуки Тосканы: церковные колокола, проезжающие мимо скутеры, крики итальянской молодежи на прогулке. Одним вечером они увидели виллу «Серена», темно-розовую в вечернем солнце, и поняли, что нашли свой дом. Но когда они действительно переехали в Тоскану, их идиллические дни в качестве туристов закончились. Эмили с головой погрузилась в ремонт, хотя знала, что Пола раздражали беспорядок и хаос, царившие на вилле «Серена», пока она превращалась в тосканский рай. Он все больше времени проводил на работе, возвращаясь, чтобы пожаловаться на рабочих, а затем и на Тоскану. Слишком поздно Эмили поняла, что Пол, городской воротила, никогда не чувствовал себя уверенно в этой стране.
Да, конечно, она знала.
Эмили снова вздыхает и отворачивает ноутбук от солнца. Она открывает «МыслиизТосканы50» еще раз и пишет: «Летними вечерами в Тоскане пить холодное белое вино и наблюдать, как звезды появляются над дальними холмами»
Пэрис сидит у бассейна в единственной, имеющейся от половины зонтика тени. Она поправляет кепку и натягивает футболку ниже колен. Ей совсем не нужен рак кожи, большое спасибо, она же не идиотка Сиена, которая сидит на горячем бетоне в ярком свете солнца, стянув лямки купальника с плеч. «Прямо выпрашивает меланому», мрачно думает Пэрис; она уверена, что той родинки не было на прошлой неделе. Пятнышко красоты, как называет ее Сиена. «Озерный край пятнышко красоты, передразнивает вечный комментатор в голове Пэрис, а это смерть с косой, моя милая». Озерный край это звучит так замечательно прохладно и так по-английски, что она на секунду закрывает глаза, чтоб остановить головокружение от тоски по дому.
Над ней склоняется Сиена: ее голубой купальник прикрывает уже только нижнюю половину груди. Пэрис даже не понимала раньше, как сильно Сиена толстеет. У нее огромная грудь, вся потная и блестит от масла для загара, а над плавками явная складка. Даже не складка, почти что спасательный круг. Пэрис закрывает глаза.
Пэрис! Хочешь мороженое?
Нет, спасибо, отвечает она с закрытыми глазами.
Тогда нужно что-нибудь попить. Очень жарко.
Спасибо, нет.
Нужно, настаивает Сиена.
Ладно, говорит Пэрис, чтобы она отстала. Воды.
Con gas?[24] спрашивает Сиена, пытаясь изобразить итальянский акцент.
Без, отвечает Пэрис сквозь зубы.
Сиена идет в кафе, где к ней присоединяются Джанкарло и его друзья. Потом они начинают делать эту громкую штуку, которую все итальянцы совершают как по сигналу: все эти гортанные крики («Э-э-эй! Хай!»), выразительные жесты руками, толчки и смех. «Черт возьми, думает Пэрис, над чем они вообще смеются?» Джанкарло, сын шефа-кондитера, обречен всю жизнь печь бискотти на девяностоградусной жаре. Массимо сын фермера, и его родители никогда не выезжали за пределы Тосканы. Милашка Франческа уже помолвлена с мрачным Мауро, который работает механиком. Умник Андреа, скорее всего, никогда не поступит в Пизанский университет, чтобы изучать медицину. Какого черта они выглядят такими довольными собой, борются друг с другом у края бассейна, все в каплях воды, которые сияют на их смуглых руках и ногах, как драгоценности? Окей, выглядят они хорошо, если вы, в отличие от Пэрис, любите самодовольных и упитанных. Но разве это все? Разве этого достаточно?