Это пять минут? кипит она. Пять минут?!
Вечером же, на ужине, от дальнего столика мне машут две сухонькие ручки.
Хау а ю? киваю я им приветливо.
Файн, сенкью! доносится до меня старческое дребезжащее.
И я, бормоча под нос «велком», решительно отодвигаю от себя стейк.
* * *
Хороший план первый залог успеха. Главное, чтоб не-у-кос-ни-тель-но!
Поэтому, пока падает якорь, я подхожу к жене с листком.
Значит, так. Времени на Кайманы мало, так что давай составим план
Она не возражает.
Пункт первый, записываю я, никакой реанимации!.. Пункт второй едем автобусом Третий к пляжу ни ногой!.. Четвёртый к магазинам ни на шаг!..
Пятый, говорит супруга, к проституткам ни на сантиметр!
Она была не проститутка! возмущаюсь я.
И к «не проституткам» тоже.
Пожимая руки, мы скрепляем наш пакт.
И только выходим из каюты, как попадаем в нешуточное столпотворение.
Когда три тысячи укачанных желают одновременно сойти на берег, такое неизбежно.
Однако на лестнице столпотворение и вовсе уж превращается в глухой затор.
Отчего не движемся? вытянув шею, пытаюсь я постичь причину данного феномена, как вдруг замечаю, что пролётом ниже отдыхающие аккуратно перешагивают нечто распластанное.
С приближением выясняется, что это девушка. Хрупкая, иссиня-бледная, в бейсболке и теннисной юбке. Рядом с распластанной стыдливо жмётся к перилам её смущённый бойфренд.
Хау а ю? склонившись над синенькой, любопытствую я у юноши. В смысле, уот с ней хэппенд?
Хэнговер, со вздохом отвечает тот.
Понятно, нащупываю я на голубоватой шее слабенький пульс. С бодуна, значит. Вчера жарилась на солнце, закидывалась коктейлями, а сегодня получите и распишитесь
Итц дегидрейшен! докладываю я парню. Обезвоживание!
Итц окей! кивает он. Мы уже вызвали парамедика. Так что донт вори и сенкью.
Но нам же сенькай, не сенькай, мы по жизни «вори». Поэтому через пару секунд жена уже поливает девчушку водой из нашей фляги, а я приступаю к реанимационным действиям. Точнее, к транспортировочным.
А ну-ка, катч! говорю я юноше, подхватывая бесчувственную под коленки. Я ноги, ты голову!
Однако парень не реагирует. Демонстрируя нам своё недоверие показной отрешённостью, он задумчиво грызёт свои ровные ногти.
И тогда я говорю твёрже:
Камон! На ван-ту-сри, пока она язык не проглотила!
И тут упрямец наконец берётся, и мы относим девчушку в укромный уголок.
Клади! не выпуская из рук остреньких коленок, приказываю я своему напарнику. Голову даун, ноги ап! Андестенд?
Однако то ли товарищ не «андестенд», то ли из-за ослиного упрямства, но он пытается свою подружку усадить, отчего та провисает английской буквой «ви», и её и без того коротенькая юбчонка окончательно задирается.
Даун! кричу я юноше. Ты даун, понимаешь?! А я ап!.. Голову майна! Ноги вира!
На этот раз упрямец понимает всё верно и, поспешив исправиться, так резко опускает свою сторону, что меня перевешивает.
«Да-ёж-тебе-ж-в-матрицу!» пытаюсь я перехватить ускользающий таз прелестницы и, бухаясь на колени, клюю лицом в радушно развалившиеся передо мной бёдра. Молочные ляжки на моих ушах захлопываются. Тощие икры повисают за плечами
Поаккуратнее! косится на меня супруга, меланхолично окропляя водой девичье личико.
А?! выныриваю я из-под теннисной юбки, чуть оглушённый.
Поаккуратней, говорю, с оживлением.
Так меры же экстренные, ещё сильней запрокидывая пациентке ноги, пытаюсь оправдаться я.
И тут подопечная подо мной шевелится.
Ху а ю? размыкает она чуть порозовевшие уста.
Френд! доверительно выдыхаю я. Донт вори.
А что ты делаешь?
Ай хэлп! Тихо!..
В итоге парамедик «с толстой сумкой на ремне» находит пострадавшую уже сидящей и отхлёбывающей воду из нашей бутылки. А мы, как и принято, уходим по-английски.
Кайманы
Ну вот и Кайманы! торжественно произношу я, сходя с трапа дебаркадера. Куда дальше?
За мной! решительно говорит супруга.
И чешет к магазинам.
А как же пункт четвёртый? семеню я следом.