Мне нужен фотоаппарат. Камера! говорю я ей.
И продавщица, лопнув розовый пузырь, переспрашивает:
Кэмра?
Ага. Фото. Щёлк-щёлк
И нас приглашают к стенду.
Пара десятков замусоленных фотоаппаратов, пристёгнутых тросами, готовы обслужить клиента по первому же требованию.
Этот! тычу я пальцем в облюбованный агрегат. Зис!
Ноу проблем.
Вертлявая отстёгивает замызганный экспонат и подаёт.
Берёте?
Вот это?! переспрашиваю я.
Йес! улыбается девица.
Бат ай вонт нью! говорю. Новую, понимаешь?
Нью? удивляется она.
Ин бокс В коробке.
Ноу проблем.
Виляя бортами, продавщица швартуется у шкафчика, извлекает из него пустую коробку и запихивает в неё эту замусоленную рухлядь.
Минуточку! хватаю её за руку. Вейт, гражданка! Ай нид нью, с линзой.
Ноу проблем! ещё раз хлопает девица жвачкой и отщёлкивает линзу от соседней камеры.
И тут уж я не выдерживаю.
Новую! рычу я. Нью! Понимаешь, родная? Со всеми причиндалами аксессуарс!
Ноу проблем.
И на свет мгновенно появляется бумажный пакет со шнурами, зарядкой и прочей мелкой белибердой.
Да она рехнулась! поворачиваюсь я к жене.
И вот тут на сцену вступает Пифагор.
Пузырящаяся девица бросается к калькулятору и принимается острым маникюром живо вдавливать кнопку за кнопкой.
Результат сногсшибателен! Сумма на сто пятьдесят долларов превышает обозначенную на ценнике.
Что это?! недоумеваю я.
И юная леди снова вбивает в окошечко циферки: за коробку, за пакет, за линзу и за подержанное «тело» аппарата.
Сумма вырастает ещё на пятьдесят «зелёных».
Ай вонт нью! уже почти кричу я. Новую. В коробке ин бокс, с линзой анд аксессуарс! Вместе тугезер, понимаешь?!
Бокс невозмутимо перечисляет девица, выставляя передо мной коробку. Акссесуарс потрясает перед моим носом пакетом. Затем следует линза и аппарат. Как будете платить? вопрошает меня жвачное.
А он противоударный?
Йес.
А можно испытать? Мэй ай трай?
Йес.
И я с трагическим «упс» роняю аппарат на ковролин.
Пузырчатая как ни в чём не бывало поднимает оброненное и, хлопая новый пузырь, спрашивает:
Берёте?
Оф кос! киваю. Теперь особенно. Только в кассе отобьём
Но жена уже тянет меня к выходу.
Погоди, у меня ещё к ней вопросики вырываюсь я.
Однако с пустыми руками из гостей уходить не принято. И мы прикупаем там электронный будильник и набор домашних телефонов.
* * *
А покидаем мы неспящий Лас-Вегас уже следующим днём.
Местный аэропорт словно рабочий улей. Суета, толчея, на первый взгляд неразбериха. Пчёлки-труженицы слегка обкурены, но тем не менее предельно деловиты.
Пассажиры их нектар. Они сбирают его прямо с автобусов и спешно фасуют, ловко манипулируя лапками и приговаривая: «Гоу зер гоу хер» Что означает: «Идите туда Идите сюда»
При этом их цветные лица равнодушно-бесцветны.
Затем пассажиры стекают к прилавку, за которым орудует пчёлка-приёмщица с мрачным трутнем-грузчиком.
Сцепив на груди руки, трутень отточенным взором вспарывает чемоданы, придирчиво ища перевес.
Торг с ним неуместен. Трутень член профсоюза и, как истинный член, он твёрд и несговорчив.
Сложив ладони рупором, гид подогревает наши страсти:
Сорок пять фунтов, не больше! Слышите?
А сколько это в килограммах? теряется группа.
Забудьте о килограммах, тут вам Америка!
Но сколько это килограмм?
Повторяю, тут только в фунтах!
Но мы же в них не складывали!
Так сложите!
Как? Мы же не знаем, чем измерять!
Фунтами! Говорю вам: фун-та-ми!
А сколько их в килограмме?
И гид теряет терпение:
Забудьте вы уже, наконец, это слово! Говорю вам, здесь фунты!
Но сколько их?! Сколько?!
Сорок пять! И ни граммом больше.
Так всё-таки граммы?
Фунты-ы-ы! Фунты-ы-ы!!! надрывается гид.
Как же нам посчитать?
Ве-шай-те!
Мы сейчас повесим тебя! вскипает благородной яростью группа.
И гид сдаётся:
Хорошо, тогда делите на три!
Чемоданы?
Килограммы!
Но ты сказал о них забыть!