Каждый может ошибиться, не так ли? съязвил Макс, возвращая хмурый взгляд Виктору.
Уж он-то должен был понимать его как никто другой. Ведь сам купился на мордашку и феромон, едва познакомившись с Зайцевым. И только благодаря чудесному жениху, и в чем-то самому Максиму, друг избежал фатальной ошибки. А проклятый омега вернулся к своим проделкам.
Я уже не раз повторил, подал голос Елисей. Врач подтвердил, что у Никиты началась течка, и хуже стало от того, что он напичкал себя подавителями до критического предела. Думаю, вы оба не виноваты в том, что произошло.
Макс сжал челюсти, и напрягся всем телом, подобно тетиве лука, готовый в один миг снова сорваться и пойти к омеге. Альфа давил в себе это непонятное желание оказаться рядом и презирал себя за слабость. Он бы хотел поверить, что выбивший из него дух феромон был настоящим и поплывший, ласковый и тянувшийся к нему Никита был искренен. О небо, руки дрожали как у юнца от волнения, когда он пробрался ими под ненавистную одежду и прикоснулся к очень горячей, шелковой коже.
Максим мотнул головой и наполнил бокал в третий раз, и закинул ногу на ногу. Ему было мало и хотелось еще. Однако сковавшие его условия требовали сохранить рассудок, иначе все пойдет прахом.
Он открестился от брака из-за своей помолвки, обязуясь дождаться первых признаков беременности, если таковое случится, а потом назначить Никите содержание, не претендуя на его свободу. А если же беременности не будет, то на него же и возлагается обязанность выплатить компенсацию, которую с боем отвоевывала мать Никиты. Как ни посмотри, для альфы все было выгодно, как и для омеги. Но Максим не чувствовал себя удовлетворенным. У них все произошло по согласию и необходимости в браке не было бы, не окажись проклятый омега невинен.
Альфа заскрежетал зубами и поднялся на ноги.
Как и планировал, утром я возвращаюсь к семье, оповестил он парочку, устроившуюся вполне удобно на диване.
Виктор держал Елисея на коленях, а омега уже посапывал, уткнувшись мужу в шею.
Ты мог бы остаться здесь, уже спокойнее проговорил Виктор.
Друг настаивал на браке, пусть мог не спрашивать ничьего согласия на правах главы клана, но Елисей стал для него голосом рассудка. Омега предложил не торопиться, и позволить Максиму просто оставить Никиту рядом с собой до выяснения последствий. Зная о том, как стали дружны братья, Максим удивился бы, если бы Елисей хоть на крупицу был склонен к интригам или хитрости. Но это предложение также играло лишь в его пользу. Он избавится от визгливой гарпии, требовавшей денег, а когда прибудет домой, просто дождется подтверждения того, что минутная слабость осталась без последствий. В лоне его семьи, один и без поддержки, Никита не сможет пользоваться уловками, а еще не сможет внимать напутствиям своей матери, и альфа допускал, что они даже смогут договориться. Поэтому отъезд был все же идеальным вариантом.
Нет. Здесь я уже не нужен. Вернусь, когда вы утонете в пеленках и подгузниках.
Думаешь, я доверю тебе нянчить ребенка? усмехнулся Виктор. Ты же его уронишь или потеряешь, едва взяв на руки.
Макс криво улыбнулся. Лед, в миг появившийся между ними, тронулся.
Ты меня недооцениваешь.
Альфа протянул руку и друг пожал ее. Максим вышел из кабинета с тяжелым осознанием того, что покинет этот дом еще до того, как остальные оборотни поднимутся из своих постелей. Он преодолел коридор и спустился на второй этаж. До спальни оставалась всего пара метров, когда Максим встал, как вкопанный.
На кушетке в коридоре лежал голый омега, укрывшись одним лишь полотенцем.
Какого, прошипел Максим, сделав шаг назад.
В темном освещении золотистая кожа отдавала синевой. Никита лежал, поджав ноги к груди и мелко дрожал, что было отчетливо видно даже на расстоянии. Макс медлил всего секунду, закрыв глаза и глубоко втянув воздух, наполненный едва уловимым, перебитым лекарствами феромоном.
Злые слова вертелись на языке, но выплеснуть их было не на кого. На счастье этого беспечного дурачка, они были в доме главы клана, где никто не мог покуситься на беззащитного омегу. И где же находилась сама заботливая мамаша, которая позволила сыну остаться в таком виде? Не иначе, планировала, чтобы они оба еще раз оступились.
Стараясь не вдыхать глубоко, Максим приблизился к кушетке и подхватив Никиту на руки, направился в свою спальню. Уж лучше он будет знать, где этот дурной омега ночует. Опустив его на кровать, альфа колебался недолго, прежде чем убрать влажное полотенце. Перед ним лежал голый и все еще одуряюще пахнущий Никита. Стоило только наклониться, лизнуть горячую кожу, разбудить его ласками и лечь рядом с ним.